Воспоминания конструктора ракетного вооружения о.и. мамалыги

Генерального констуктора советской ПРО)

В октябре 1991 года собственный корреспондент «Известий» по Хабаровскому краю Борис Резник случайно наткнулся на «таежное чудо» в районе поселка Большая Картель в виде странных циклопических сооружений стометровой высоты, километровой протяженности, напичканных радиоэлектронной аппаратурой. Эти сооружения никем не охранялись, кругом – ни души, если не считать пришлых любителей – раскулачивателей радиоэлектронной начинки бесхозных объектов. Если бы не эта случайная находка дотошного корреспондента и последовавшие затем публикации в газете – никто из непосвященных не узнал бы о величайшей афере в советской оборонке и о ее главаре.

Первая из этих тайн состоит в том, что в основу построения ЗГРЛС были заложены подброшенные «из-за бугра» тупиковые идеи, и поэтому создаваемые объекты были изначально мертворожденными. И именно по этой причине, а не из-за мнимого «морального и технического старения» созданные объекты не были приняты Министерством обороны на вооружение. То есть изначально бросовыми были затраты на создание ЗГ РЛС.

Вторая тайна объектов, скрывающихся под шифром «Дуга», состоит в том, что решения об их создании принимались вопреки научно обоснованным предостережениям компетентных специалистов, а сами эти специалисты подвергались жестким санкциям. Например, очень четко, по-военному был изгнан в запас из управления военного заказчика ПВО полковник-инженер Зинин Валерий Иванович. А вот с Главным конструктором надгоризонтных РЛС А. Н. Мусатовым руководству НИИ ДАР пришлось повозиться. Зато и результат: не только выгнали из НИИ ДАР, но и уволили из кадров Вооруженных Сил, да еще исключили из КПСС при поддержке оборонных отделов МГК и ЦК КПСС (Олег Беляков, Игорь Дмитриев).

В период подготовки предложений о создании ЗГ РЛС А. Н. Мусатов представил в НТС института докладную записку, в которой доказывал, что на ЗГ РЛС эхо-сигнал от факела МБР будет в десять тысяч раз слабее сигналов от помех и поэтому строить ЗГРЛС бессмысленно. Для рассмотрения этой записки в НИИ, по указанию его недавнего директора В. И. Маркова, – ставшего заместителем министра, генеральным директором и техническим руководителем ЦНПО, а также председателем межведомственного НТС по проблематике ПРО, СПРН и ПКО, – был созван надлежащим образом сформированный карманный «президиум НТС», в который для массовости были включены парторг НИИ, профорг, комсорг, директор и главный инженер опытного завода и другие несведущие в рассматриваемом вопросе лица.

Этот «президиум» единогласно, – десять против одного А. Н. Мусатова, – высказался за создание ЗГ РЛС: дескать, американцы вовсю строят ЗГ РЛС, – значит, по Мусатову выходит, что они дураки?

А американцы действительно через прессу пустили утку для наших дураков, – а может для своих «хмурителей» среди нас, – будто США приступают к строительству ЗГ РЛС в варианте «на просвет»: передающая позиция на территории США и две приемные позиции на островах Кипр и Тайвань. Причем эта информация «подтверждалась» интенсивными работами на Кипре и Тайване по созданию радиоприемных центров, и это помогло заглотнуть «загоризонтную наживку» сначала военному заказчику (ПВО), а затем и НИИ ДАР после того, как его директором стал В. И. Марков.

После повышения В. И. Маркова на должность замминистра он получил возможность протащить решение о создании ЗГ РЛС при поддержке военно-промышленной комиссии (Л. И. Горшков) и военного заказчика на уровень ЦК КПСС и Совмина СССР. Между тем американцы, убедившись, что мы необратимо вляпались в «загоризонтную» авантюру, объявили, что они прекращают строительство ЗГ РЛС, а приемные центры на Кипре и Тайване передаются службам радиоперехвата ЦРУ.

Предостережения против создания ЗГ РЛС, сделанные в докладной записке А. Н. Мусатова, полностью подтвердились, когда по данным уже построенных ЗГ РЛС разработчики представили материалы 44 проводок, якобы полученных по радиолокационным сигналам при пусках баллистических ракет. На самом деле – как показал проведенный Мусатовым анализ – это были «проводки» случайных выбросов помеховых сигналов (Ю. В. Вотинцев ошибается, утверждая, что Чернобыльский и Дальневосточные узлы способны обнаруживать массовый старт. Это голословное утверждение было выдвинуто разработчиками ЗГ РЛС, чтобы спихнуть их на вооружение, притом, что они оказались неспособными обнаруживать одиночные цели [*]), в связи с чем тогдашний начальник Генштаба Н. В. Огарков заявил на заседании коллегии Министерства обороны, что такие ЗГ РЛС нельзя принимать на вооружение.

Хотя уникальный коллектив НИИ, сформировавшийся на создании надгоризонтных РЛС дециметрового диапазона, был задействован в основном на ЗГРЛС, Мусатову все же удалось сохранить небольшое подразделение на тематике РЛС технологически нового поколения.

Однако в результате конфликта с вернувшимся в НИИ в качестве директора В. И. Маркова Мусатов был, как я уже писал выше, изгнан из НИИ, из кадров Вооруженных Сил и из КПСС; был произведен разгон и его ближайших помощников. Тем самым было обезглавлено создание новой РЛС в районе Гродно, строительство которой было начато в 1982 году со сроком окончания в 1987 году. То есть объект превратился в бессрочный долгострой, строительная часть которого уже обошлась государству к началу 1990 года в более 200 миллионов рублей. Еще один кандидат в «мертвые» объекты под стать объектам ЗГ РЛС.

Таким образом, авантюра с ЗГ РЛС, кроме прямого материального ущерба государству, привела также к полному развалу разработок надгоризонтных станций дециметрового диапазона, хотя именно в этом диапазоне работают все РЛС СПРН США.

И весь этот театр абсурдов вершился за ширмой секретности, которая служила не столько сохранности государственных тайн, сколько всевозможному прохиндейству. Опорой Маркова стала специально созданная команда из лично преданных и лично обязанных ему людей. Среди них особо выделялся В. В. Сычев, выдвинувшийся из послушных начальству партийных секретарей в заместители генерального директора по научной работе.

За послушность он получил мощную поддержку из министерских калибров при докторской защите и особенно в секретных коридорах ВАКа, когда надо было притушить скандал в связи с выявившимся плагиатом в его диссертации (докторская диссертация В. В. Сычева продвигалась как до защиты, так и после защиты по обходным, незаконным путям, в режиме протекционистского благоприятствования). Сей высокопроходительныи партийно-научный выдвиженец впоследствии сиганул аж в Военно-промышленную комиссию при Совмине СССР на должность председателя ее НТС в ранге зампреда ВПК, а оттуда вышел в первые перестроечные министры, заполучив департамент Госстандарта СССР.

Не будь «Дуги» – имели бы мы и круговое поле вокруг Москвы, и еще три 90-градусные станции «Дунай-ЗУ» для северной линии СПРН. Причем сплошное круговое поле обслуживало бы информацией СПРН всю европейскую часть России со всех ракетоопасных направлений, – даже если бы в ближнем зарубежье все страны, подобно Латвии, уничтожили оказавшиеся на их территориях РЛС СПРН бывшего СССР.

Резким контрастом нашей дырявой изнутри и снаружи сети надгоризонтных РЛС ПРО – СПРН является созданное в США сплошное круговое радиолокационное поле дециметрового радиодиапазона, четырежды эшелонированное в направлении на СССР: Бимьюс, Кобра Дейн, ПАР, Пэйв Пос. Это поле является устойчиво живучим и гарантирует получение и выдачу высокоточной достоверной информации о характере и структуре налета МБР на территорию США с любого направления.

[*] Вотинцев пишет : "Мне пришлось также проводить испытания двух узлов ЗГРЛ, как в районе Чернигова, так и в районе Комсомольска-на-Амуре. Моя вина, как председателя комиссии состояла в том, что эффективность ЗГРЛ оценивалась по результатам, полученным на опытном образце в условиях среднеширотной трассы и относительно спокойной ионосферы. В условиях же североширотных трасс, полярной шапки, постоянного старта одиночных и небольших групп ракет вероятность обнаружения составляла всего 0,1-0,2 и лишь при массовом запуске повышалась до 0,7."

Учитывая интерес посетителей сайта к вопросам развития космической техники в СССР, администрации сайта публикует воспоминания ветерана – ракетчика Николая Викторовича Лебедева (г. Москва). За основу взяты уже опубликованные материалы http :// www . proza . ru /2010/12/23/451 и http :// supernovum . ru / public / index . php ? doc =169 . Они дополнены ответами на некоторые вопросы, которые возникли уже после указанных публикаций.

Николай Викторович Лебедев

1942 г.р. Образование (горный инженер) получил на географическом факультете МГУ и в Московском геологоразведочном институте.

С 1964 по 1967 год служил на испытательном ракетном полигоне Тюратам (НИИП-5) сначала в 311-ом ракетном полку, в группе двигателистов, которая испытывала двигатели ракет УР-100 и УР-200 (УР-200 – это одна из ступеней «Протона» и одновременно самостоятельная боевая ракета), затем в группе сопровождения (обеспечения) запусков ракет в Главном управлении полигона. Примечание: Байконуром называется лишь та часть полигона Тюра-Там, на которой располагалось «хозяйство» Королева. Хозяйства Янгеля и Челомея в Байконур не входили. После демобилизации работал в п/я, возглавляемом генеральным конструктором по системам управления ракетами академиком Н.А. Пилюгиным.

В 70-х годах работал горным инженером-геологом в геологоразведочных экспедициях МинГЕО СССР.

В начале 80-х приглашен по своей основной специальности в специализированную воинскую часть по строительству ракетных шахт и других подземных сооружений МО СССР. В составе этой части участвовал в сооружении шахт и установке ракет противоракетной обороны в отдельных районах СССР. Принимал участие в сооружении РЛС «Волга» противоракетной обороны в Белоруссии, входившей в так называемый «щит Устинова».

Затем, снова на полигоне Тюратам руководил строительством ряда сооружений под ракетную систему «Зенит», а после принял участие в работах по сооружению стартового ракетного комплекса системы «Энергия-Буран-Вулкан». На этом объекте в сферу его ответственности входила подземная часть комплекса и наземная 60-ти метровая башня, так называемое сооружение 81. После развала СССР, в начале 90-х, приглашен работать на заполярных газовых месторождениях в ОАО «Газпром». Автор книг научно-публицистической «Жизнь природных стихий», историко-документальной «Судьбы гвардии», а также ряда газетных статей.

Об авторе: а) годы службы на Тюра-Таме (1964-1967), б) современное фото (2010), в) РЛС «Волга», г) стартовый комплекс «Энергия-Буран-Вулкан», на переднем плане – сооружение 81

Н.В. Лебедев

Из воспоминаний ракетчика

В качестве стартовой информации обратим внимание на небольшую заметку в популярном некогда журнале «За рубежом», опубликованную предположительно в период с1967г. по 1968 г. со ссылкой на « Интернешнл Геральд трибюн ». В указанной заметке сообщалось, что примерно 10-12 мая 1961-го года в овальном кабинете «Белого дома» состоялось совещание на тему, что делать с этими русскими, которые только что нанесли гордыне Америки страшную пощечину, запустив в космос Гагарина. Кроме президента Джона Кеннеди на совещании присутствовали самые близкие и верные сотрудники администрации: делавший основное сообщение Артур Шлезингер, зять президента и, одновременно, министр энергетики, Роберт Макнамара, министр обороны, и брат президента Роберт, отвечавший за самые «грязные» дела администрации. Решено было экстренным образом создать программу запуска ракеты на Луну. Макнамара сформулировал основную идею, выработанную на совещании так: « Мы должны будем внушить каждому из участвующих в программе, что останавливаться в средствах при выполнении ее задач является преступлением перед нацией. Действовать надо решительно без оглядки на такую мелочь как совесть ». На вопрос президента: «Какова будет реакция русских на подобные действия? » неожиданно ответил его брат, Роберт, сказавший, что русских он берет на себя. Мол, есть идеи и наработки.

…для того чтобы участвовать в торгах, необходимо иметь в руках силу, убедительно доказывающую, что контрагент по торгу серьезный человек.

Ракетно-ядерный паритет

Заметим, в тот момент американцы превосходили нас и по числу ракет, и по числу ядерных бомб. Вокруг нас США расположили десятки военных баз. Всей этой военной силе мы могли противопоставить только два фактора: мощь восточноевропейской войсковой группировки и горячий советский патриотизм.

Советское руководство во главе со Сталиным прекрасно понимало, что патриотизм народа нужно подкрепить первоклассным оружием. Уже 13 мая 1946 года Советом Министров СССР было принято постановление № 1017-419, направленное на кардинальное ускорение развития реактивного вооружения. А с 1952 года между США и СССР развернулась настоящая битва конструкторов в области ракетной техники. Американцы отталкивались от ранее спроектированной ракеты «Редстоун», наши от Р-1 и Р-2. К концу 50-ых годов американцы создают серию ракет «Юпитер», «Тор», «Атлас», «Титан», а наши Р-7 (Королев) и Р-12 (Янгель). К 1963 году руками наших ракетчиков испытаны Р-14 и Р-16 (Янгель) и Р-9 (Королев), а у американцев появляются «Минитмены». С 1957 года ракетная гонка стала дополняться космической гонкой, борьбой за приоритет и за престиж.

В уже далеком 1965 году испытательный полигон Тюра-Там, или как его называли официально, НИИП-5, был разделен на три части. Центральную часть составляло хозяйство Королева. Когда мы говорим «космодром Байконур», то подразумеваем именно эту часть. К востоку, по правую руку от космодрома, располагалось хозяйство конструктора Янгеля, а к западу, по левую руку, хозяйство конструктора Челомея, на территории, которой находилась 92-ая испытательная площадка, основным сооружением которой был монтажно-испытательный комплекс (МИК).

Представьте себе его гигантский зал, в котором мог бы разместиться, например, московский Ярославский вокзал . У его северной стены, на железнодорожной транспортной тележке, стояла, проходя монтажные испытания, ракета 8К84 или УР-100. По сравнению с пространством зала она имела относительно малые размеры, длину всего 17 метров, а диаметр 2 метра. Но пройдет год, и эта малышка, как удачно сказал один из испытателей, «побьет все яйца на американской ракетной кухне». Конструкторы ОКБ-52, под руководством Челомея сумели наделить ее просто поразительными свойствами.

При нажатии кнопки «ПУСК» начинала сдвигаться 15-ти тонная крышка, защищающая шахту и установленную в ней ракету от опережающего ядерного удара противника (илл.1). Одновременно начинали раскручиваться гироскопические платформы управления полетом. Как только щелкали концевые включатели, фиксирующие полное отодвигание крышки, в сопла первой ступени начинали поступать компоненты самовозгорающегося топлива, несимметричный диметил-гидразин (гептил) и тетраоксид азота (окислитель), в результате, в придонной части шахты, возникало высокое давление отработанных газов и ракету, как мину из миномета, просто выкидывало из заключающего ее контейнера на высоту 20-25 метров. Все это занимало после нажатия кнопки не более пяти минут. Тем временем маршевые двигатели набирали необходимую мощь и, не дав ракете зависнуть, уносили ее к цели. Дальность полета «сотки» составляла 11 тысяч километров, неся противнику в «подарок» одну мегатонну заряда. Эта была первая ракета способная как в ручном, так и в автоматическом режиме уклониться на пассивном участке полета от встречных ударов противоракетной обороны. Через пару лет на ней стали устанавливать разделяющиеся головные части индивидуального наведения. Но самая главная изюминка ракеты заключалась в том, что она могла стоять в готовом к пуску состоянии десятки лет, с минимальными затратами на обслуживание, в виде регламентного электронного контроля, при исключительной технологичности и простоте изготовления. Как образно выразился один из конструкторов, «ее можно было делать на конвейере подобно патронам к автоматам Калашникова». Именно этой ракете советский народ обязан достижению военно-стратегического паритета с США. Уже к концу 1968 года не десять и не сто, а целая тысяча (точнее 940 штук) этих ракет встали на защиту нашей Родины. При ее создании родилось множество технических идей, которые не потеряли своей актуальности при дальнейших разработках боевых ракет третьего и четвертого поколений, таких как 15А18М «Воевода», 15А35 «Стилет», 15Ж60 «Скальпель», 15Ж58 «Тополь» и 15Ж65 «Тополь-М». То есть тех ракет, которые охраняют наш покой в наше время.

Илл.1. Стартовая позиция ракеты УР-100 (pioneer - club . at . ua )

Пуск любой ракеты зрелище не забываемое, а в утро 19-го апреля, когда был произведен пионерный запуск «сотки», в особенности. Он осуществлялся боевым расчётом 1-ой испытательной группы майора Гуляева 311-го ракетного полка под командой капитана 1-го ранга Заблоцкого. В составе этого расчета находился и я, тогда еще совсем молодой человек. Подготовка к пуску продолжалась более шести месяцев. Вначале на полигон прибыл грузовой макет. Потом пришел электронный макет. За ним заправочный макет. И лишь в начале марта привезли собственно полетный вариант. Целый месяц его детально изучали в монтажно-испытательном комплексе (МИК) на 92-ой площадке. Затем вывезли на 130-ую испытательную площадку и установили на старте. Было произведено несколько сеансов заправки и слива топлива. Одновременно шли проверки дистанционного контроля над состоянием всего используемого стартового оборудования. За день до пуска приехала Государственная комиссия во главе с главкомом РВСН маршалом Крыловым. И вот, наконец, то утро.

Среди еще по весеннему зеленой казахской степи, внутри квадрата испытательной площадки, огороженного колючей проволокой, в полушахте глубиной пять метров стоял матово-белый «стакан» (контейнер), окутанный кабелями и шлангами. И вот пуск. Мгновенно облако дыма и пыли заволакивает стартовый комплекс, вырываясь между стенками контейнера и стенками полушахты. Одновременно над этим облаком появляется сама ракета, выброшенная из стакана газовой подушкой. Вот она поднялась метров на пятнадцать, двадцать и, как бы прощаясь, зависла над стартовым столом, слегка покачивая хвостовой частью. Но когда ее маршевые двигатели добрали необходимую тягу, «малышка» борзо шмыгнула ввысь. Где-то там, уже высоко, при отделении второй ступени она осветилась яркой вспышкой, а затем растворилась в небесной глубине. Через полчаса нам сообщили, что ракета попала точно в центр мерного квадрата на Камчатке в районе поселка Ключи.

Американцы не были б американцами, если бы не пытались «вставлять палки в колеса». И здесь уместно сказать, что они объявили нам форменную электронную войну. Непосредственно против нас действовало мощное подразделение электронного слежения, расположенное, если мне не изменяет память, в Мазандаране (Иран) у города Бехшехр. Одно дело простое слежение за пуском. Наши тоже, не без успеха, следили за американскими испытаниями. Другое дело - электронное вмешательство в полет запущенной ракеты. Не успевало наше изделие оторваться от стартового стола, как на его бортовые электронные системы обрушивался поток различного рода помех, от простого «глушения» команд с земли, до их целенаправленного искажения. Надо ли говорить, какую опасность для людей представляет собой ракета, потерявшая управляемость. Чтобы не быть голословным скажу, что летом 1964 года при восьмом, предпоследнем своем пуске, находящаяся уже в полете ракета 8К81, о которой будет речь ниже, стала заметно отклоняться от курса. Руководителю полетом пришлось срочно отключить основную бортовую телеметрическую станцию и перейти на резервную. Зная нравы янки, наши конструктора предусматривали: автоматическую регистрацию электронного воздействия на бортовые системы испытываемых ракет, «прыжки» по частотам в случаях засечки такого воздействия, установку, кроме основной телеметрической станции, двух, а то и трех резервных.

Молва о создании чудо ракеты достаточно быстро облетела страну, и народ встретил эту весть с облегчением. Люди смогли забыть мучившие их в 50-е годы ночные кошмары, когда порой сильную ночную грозу принимали за атомную бомбардировку. Однако, в официальной прессе, даже в таких широко читаемых газетах как «Известия» или «Комсомолка» тут же стали появляться статьи, посвященные «нашему страшному отставанию» в ракетной технике от американцев. Основная затрагиваемая в этих статьях тема было той, что наши ракетчики-недотепы используют в ракетах жидкое топливо, а вот американцы – твердое. Поэтому их ракеты летают быстрее наших, дальше наших и забрасывают больший груз. Статьи подписывали профессора, доктора наук, руководители крупных НИИ. Прошли десятилетия, и вот техническую сторону этого вопроса наконец-то просветил академик Герберт Александрович Ефремов, Генеральный директор НПО «Машиностроение»: «заявления о том, что создание перспективного комплекса с жидкостной ракетой есть разорение страны, не чем иным, как ложью, назвать нельзя. Практика отечественного ракетостроения показывает, что жидкостные МБР, обладая меньшей стоимостью, имеют более высокие энергетические и эксплуатационные характеристики. Если сравнить стоимости жидкостных и твердотопливных ракет, то окажется, что стотонная МБР с ЖРД обойдется бюджету в 3-4 раза меньше твердотопливной ракеты аналогичного класса ».

Челомею наступили на горло за то, что он слишком приблизился к Луне

В мае 1965 года у южной стены МИКа, занимая, минимум, четверть ее, возвышался ГЕРКУЛЕС. Так назывался тогда первый из Протонов, изделие 8К82 или УР-500. Рождалось чудо советской ракетной техники, которое в своих различных модификациях, в течение уже почти пятидесяти лет, верно несет службу по выводу на земную орбиту тяжелых грузов как наших, так... и американских.

В это время на космодроме работала высокая партийно-государственная комиссия во главе президентом АН СССР М.В. Келдышем.

Не могу не вспомнить в этой связи разговор трёх выдающихся людей (членов этой комиссии), невольным свидетелем которого я стал.Совершенно неожиданно для всех нас, проводивших подготовительные работы к запуску, в МИКе появились три члена этой комиссии – сам Келдыш, а с ним Королёв и Челомей. Они появились без какого-либо сопровождения, по-видимому, продолжая начатый где-то горячий спор. Особо горячился, встряхивая своей седой шевелюрой Мстислав Всеволодович Келдыш, напирая на Сергея Павловича Королева:

«Вот человек видно работает. Вот одно его изделие (речь идёт об УР-100). Владимир Николаевич, кажется, ты обещал осенью его сдать военным? – бросил он, обернувшись к Челомею, третьему из присутствующих. Челомей согласно кивнул. – Вот другое его изделие » – он кивнул на громадину «Протона» – «Уже в следующем году он собирается испытать свою «семисотку. А где твоя Н-1? Где? Куда делись деньги, отпущенные тебе на корабль? Да, ты отгрохал себе 110-ую площадку. Крышу твоего МИКа, говорят, даже со станции видно (ж/д станция Тюратам, Н.Л.). А вот чего не видно, так твоих результатов. Если дело так пойдет дальше, Браун нас не только догонит, но и первым окажется на Луне ».

« Ну, это исключено » – сказал Королев и уставился взглядом в возвышавшийся перед ним «Протон». – « Он решил создать супердвигатель на 700-800 тонн тяги на криогенных компонентах топлива. ПУСТЬ ПОКОВЫРЯЕТСЯ, ПОКА НЕ УПРЁТСЯ В СТЕНУ. МЫ ЭТО УЖЕ ПРОХОДИЛИ ».

« Ну а если мы ошибаемся, и он сумеет преодолеть этот порог? »

« Как? Пальчиками перед носом помашет? Не смеши. Ладно, речь сейчас идет о другом. Он… » – Королев кивнул в сторону Челомея, – «своей семисоткой вполне способен достичь Луны. Перед ним нет тех трудностей, что стоят передо мной. Но все зависит от того, что мы хотим. Если наша задача прилететь, прости меня, поср…ть там и улететь обратно, ему и карты в руки. Мне же, тебе, как президенту наук, да и науке в целом там нужна станция. Именно для этого необходима моя Н-1. Сколько можно об этом говорить? Талдычим, талдычим, и все как об стену горох ».

«Ну, на счет поср…ть », – вмешался в спор Челомей – «ты, надеюсь, погорячился. Достигнем Луны, в мозгах там наверху глядишь и просветлеет. Может и деньги на твой корабль и лунную базу лишние появятся. Ведь им сейчас нужен престиж. А ты им – пошли на х… ».

«Ну, ты мне на счет Хрущева не намекай. Сам знаешь, как было. Позвонил, видите ли! Нельзя ли организовать к такому числу запуск ракеты? А у меня под рукой кроме патрона от Калашникова ничего нет. Я ему об этом и сказал. А потом слышу разговоры, что Королев зажрался. А мне каждый народный рубль дорог ».

«Хватит, хватит… » – остановил Келдыш. – «Люди кругом ».

Постояв еще немного у Протона, они, негромко переговариваясь, пошли прочь, растворившись в глубине зала.

К ак рассказывали в те годы испытатели из Реутова, в 1961 году в недрах ОКБ-52 челомеевскими «мудрецами» был сформирован амбициозный проект под названием «Универсальная ракета». Он включал в себя разработку четырех ракет на жидком топливе: 8К81, больше известную как УР-200, 8К82 – УР-500, 8К83 – УР-700 и 8К84 – УР-100. Первые три отражали собой последовательность отработки лунного носителя, причем по кратчайшему пути. Четвертой – достигался паритет с американцами. Но все они составляли единый пакет. Пионером этой программы была двухступенчатая ракета УР-200. Ее длина составляла 34,6 метров, диаметр по основанию первой ступени 3 метра, стартовая масса 138 тонн. Полк, в котором я служил, произвел в 1963-64 годах с наземных стартов 90-ой испытательной площадки девять ее пусков. Все они были удачными, но военные на вооружение ее не взяли, посчитав, что изделия, поставляемые Янгелем, для военных целей лучше. Но изюминка этой ракеты заключалась в другом. Она по замыслу Челомея, представляла собой третью и четвертую ступени будущего лунного носителя. Теперь ему нужна была отработанная вторая ступень. Еще только начались испытания УР-200, а Челомей весной 1963 года добился «наверху» «добро» на испытания ракеты УР-500, нынешнего «Протона». Его первый пуск состоялся 16 июля 1965 года.

Илл.2. Проектный эскиз ракеты УР-700 с двигателями РД-270 www . avtc . ru

Помню, что в целях безопасности почти все люди, работавшие на левом крыле полигона, были вывезены за так называемый «Третий подъем», главное КПП полигона. Я же, в суматохе, с группой бойцов, застрял вместе с секретным грузом на внутриполигонной ж/д станции «Алмазная», находящейся этак в километрах пяти, прямо напротив стартовой 81-ой площадки, наблюдая пуск с крыши станционного строения. Зрелище было грандиозное. Сначала произошел громадный выброс пламени. Потом донесся нарастающий рокот. А когда совместно заревели маршевые движки, показалось, что небо рушится на землю. В довершение апокалипсиса по земле прошла воздушная волна чуть не сдувшая меня с крыши. Кто-то из стартовой команды рассказывал потом, что когда ракета оторвалась от старта, она прошла над бункером, в котором сидели члены государственной комиссии. В этот момент, кто-то из высокого начальства спросил у Челомея: «А что будет, если ОНА сейчас рухнет на нас?». Челомей ухмыльнулся: «Ничего не будет. Ни нас, ни Вас».

В тот день все челомеевцы и все причастные к их успеху ходили по жилой 95-ой площадке счастливые и гордые. Казалось, в небе завис высказываемый не слишком громко вслух лозунг: «Даешь УР-700! Даешь Луну!»

Здесь необходимо заметить, что в момент отрывала ракеты от стартового стола, как рассказывали члены боевого расчета, не все было ладно с электроникой. Наземные приборы фиксировали противоречивые данные о параметрах работы систем управления изделия. В какой-то момент даже вставал вопрос о его подрыве. В этот раз все обошлось. Но при втором пуске, произошел взрыв ракеты при выходе ее из тропосферы на высоте около 8-и километров. С земли было видно, как плотная облачность, через которую прошла ракета, вдруг окрасилась в багровый цвет. При третьем пуске , насколько я слышал, ракета стала отклоняться от заданного курса, и ее пришлось подорвать . Ее обломки упали в районе Караганды. Лишь четвертый пуск прошел полностью удовлетворительно.

Хотя официально лунный проект Челомея (ОКБ-52) закрестили в 1971 году, на самом деле он был заморожен высшим руководством страны еще в 1966 году. И это притом, что Челомей выходил на финишную прямую. Что оставалось ему сделать, чтобы осуществить свою мечту – достигнуть Луны? В сущности, пустяк. В его руках, практически, было все для выполнения этой задачи. Были благополучно отработаны три верхних ступени. Также была отработана ракета УР-100. Пакет из девяти блоков-модулей, каждый из которых представляли собой ее модификацию, слагал первую ступень проектируемого лунного носителя. В середине 1965 года академик Глушко помог Челомею, не меняя идеи, резко упростить конструкцию, предложив для создаваемой первой ступени ракеты УР-700 двигатель РД-270 с тя­гой в 630 тонн. В результате, система из девяти блоков с четырьмя маршевыми двигателями на каждом, заменялась теми же девятью блоками, но уже с одним маршевым двигателем. При этом суммарная тяга первой ступени не только не уменьшалась, но возрастала до 5670 тонн.

Есть над чем поразмышлять. Все разговоры о том, что Челомей чего-то там не успел, совершеннейшая глупость. В те времена все было списано на обычные инсинуации, происходившие между конкурирующими идеями. Но между УР-700 и Н-1 не было конкуренции. Они решали разные задачи. Челомей создавал свой носитель для достижения Луны пионерным способом, наиболее дешевым и кратчайшим. За прошедшие 50 летспециализация «Протона» так и не изменилась. Как был транспортно-грузовой лошадкой, такой он остается и до сих пор. Н-1 же «клинок другого закала». Она предназначалась для полного и планомерного изучения нашего спутника, с созданием лунных научных станций. Эта ракета изначально несла в себе возможности широких модификаций в зависимости от возникающих потребностей. Челомею просто наступили на горло за то, что он уж слишком приблизился к Луне.

О чем молчит Тюратамский сфинкс

П
рошло свыше сорока лет после объявления американцами об их высадке на Луне. В защиту американской версии выступают, естественно, представители НАСА и руководство США. Но особое место в развязанной пропагандисткой компании, занимает поддержка этой версии видными представителями бывшей советской партийной номенклатуры (околоракетными чиновниками, отдельными академиками, высокопоставленными конструкторами и, даже, многими известными космонавтами). Без этой поддержки американская легенда не просуществовала бы ни дня. Ведь никто и никогда не спрашивал на этот счет ракетчиков: офицеров боевых расчетов, производивших в том же Тюра-Таме в те времена ракетные пуски или проводивших электронное слежение за пусками, инженеров, непосредственно производивших инженерные расчеты и наладку узлов, агрегатов и систем испытываемых ракет.

Илл.3. Тюратамский «сфинкс» (фото из альбома «Экскурсии по космодрому)

Когда въезжаешь на полигон, то на его главном КПП, «Третьем подъеме», по правую руку виден останец сложенный рыжим песчаником, от которого к дороге протянулась каменная гряда. За тысячелетия ветра так обработали ее, что она приобрела определенную фигуру. Вполне четко можно разглядеть плоское лицо, львиную гриву, высокую шею, переходящую в прямую грудь и две могучих лапы. Одним словом сфинкс, тюратамский сфинкс, символ и хранитель полигона. Много чего он помнит. Но сфинкс молчит. В положении этого сфинкса оказался и многотысячный коллектив космодрома. Люди молчали связанные подпиской о не разглашении. Кому охота провести восемь лет в тюрьме за развязанный язык. У меня лично срок действия этих обязательств закончился лишь в 2005 году. Добро, если молчишь о действительных военных секретах. Но молчишь-то большей частью о совершенном подвиге советских инженеров, солдат и офицеров…

Для значительной части специалистов полигона Тюра-Там то, что американцы НЕ ЛЕТАЛИ на Луну, было секретом Полишинеля. Для подобного вывода было два основания. Первое, как теоретическая, так и практическая НЕВОЗМОЖНОСТЬ создания однокамерного двигателя ( F 1) тягой в 700 тонн. Об этом говорил Королев (смотри выше), об этом знали все ракетчики-практики. В огромной камере возникают сгустки несгоревшей топливной смеси (наподобие «гремучего газа»), которые выгорают не равномерно, а как бы микровзрывами. При огромных линейных размерах в двигателе возникает детонация, которая входит в резонанс, что разрушает корпус двигателя.

Прошли десятилетия после окончания лунной гонки. Многие её секреты покрылись мхом давности, но породу своей работы я имел тесные рабочие контакты с крупными специалистами космического сектора. И вот, однажды, зная мой интерес к событиям времён лунной гонки, мои товарищи передали мне копию письма следующего содержания.

От редакции сайта: приведённый ниже текст копии письма цитируется строго по источнику его первой публикации от 10 мая 2012 года http://www.proza.ru/2012/05/10/732 .

12.12.1966г.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КПСС
Генеральному Секретарю Брежневу Л.И.

Для осуществления высадки космонавтов на Луну в США разрабатывается ракета-носитель Сатурн-5 с космическим кораблем «Аполлон». Выполнение этого полета ожидается по прогнозам НАСА в 1968-69 гг. со значительной вероятностью завершения в 1968 г. Но, по данным нашей разведки и практике всей нашей конструкторской работы ЖРД Ф-1 имеет серьёзные проблемы из-за практически неустранимых высокочастотных и низкочастотных колебаний. Все попытки создания аналога Ф-1 у нас потерпели крах.

Поэтому в СССР для решения этой задачи разрабатывается носитель Н-1 с космическим кораблем Л-3. В процессе выполнения этого проекта выявился ряд серьезных трудностей, из которых определяющей является задержка с разработкой надежных двигателей как для носителя, так и для космического корабля. Для трех ступеней носителя Н-1 и первой ступени корабля Л-3 двигатели разрабатываются в ОКБ-276 в течение длительного ряда лет (на тягу 40 т с 1959 г., на тягу 150 т с 1961 г.). За это время проведено около 600 пусков двигателей с тягой 40 т и около 300 пусков двигателей с тягой 150 тонн. Однако и в настоящее время процент аварийных пусков этих двигателей на стенде составляет 20-30%. Указанная статистика свидетельствует о том, что еще требуется значительное время для окончательной доводки двигателей, которое трудно оценить. Двигатели двух последних ступеней Л-3 (блоки И и Е) находятся в начальной стадии отработки.

В связи с изложенным возникает угроза того, что США пойдут на фальсификацию полётов человека на Луну и НАСА осуществит высадку двух космонавтов на Луну условно в телевизоре . В этом случае последующая посадка одного космонавта на Луну с помощью системы Н-1 - Л-3 может рассматриваться как свидетельство отставания СССР в соревновании с США в развитии ракетной техники только с точки зрения идеологии и средств массовой информации. К сожаленью, если ракеты типа Сатурн-5 будут успешно взлетать и выводить на орбиту Земли некие спутники, нам будет чрезвычайно трудно оспорить приоритет, так как полноценной системы слежения за космическими кораблями в полёте на Луну в СССР нет и вообще её вряд ли возможно сделать гарантированной на сто процентов. Здесь решение задачи полностью ложится на плечи ЦК КПСС и его высших органов, особенно в плане разоблачения фальшивых попыток полётов НАСА на Луну - ответственно заявляем Вам, что США не способно в течение ближайших десяти-пятнадцати лет послать человека на Луну. Возможно, что нам тоже сначала лучше послать на Луну автоматы.

Следует также отметить, что форсирование Сатурна-5, неоднократно проводившееся в США в последние годы, не привело к созданию значительного увеличения в грузоподъёмности носителей Н-1 (проектная 95 т на орбите ИСЗ) и Сатурн-5 (около 130 тонн). Реальные цифры есть 45 и 65 тонн соответственно. Создание модифицированного носителя Н-1 на жидком водороде с грузоподъемностью 130 т и более, фактически потерпели полный крах у НАСА и США.

Учитывая изложенное, группа главных конструкторов (Челомей, Глушко, Бармин, В.И.Кузнецов) год тому назад (от 15.10.65г.) внесла в министерство общего машиностроения предложение по разработке ракеты-носителя УР-700 с космическим кораблем ЛК-700, более успешно решающей задачи достижения Луны космонавтами и вопросы дальнейшего соревнования с США в освоении космоса.

Причин для спешки никакой нет - Америка отстаёт по многим направлениям и зачастую блефует. Разрешите нам планомерно развивать свою лунную программу. Мы выиграем лунную гонку.

С уважением! ЧЕЛОМЕЙ В.Н., БАРМИН В.П., КУЗНЕЦОВ В.И., ИЗОТОВ С.П., ЛИХУШИН В.Я., ГЛУШКО В.П., СЕРГЕЕВ В.Т., КОНОПАТОВ А.Д., ИСАЕВ A.M., ПУХОВ В.А.

Примечание. Обычно тексты писем, включая те, которые впоследствии получали гриф секретности, писались в простом рабочем кабинете. Подготовка письма такого масштаба осуществлялась, как правило, в аппарате одного из подписантов этого письма. Подобные документы через череду черновиков проходили путь от первого наброска до готового документа.
В те времена, в отсутствие компьютеров, за подобными документами всегда оставался целый бумажный шлейф. Прежде всего, по экземпляру оставалось у подписантов. На всякий случай, первичный вариант документа мог остаться и у исполнителя. Он хранил его в своём заветном месте. Такова была практика жизни.
Вот, например, известный ракетный конструктор Бугров, соратник Королёва, который был проектантом ракеты Н1. По указанию Политбюро и по приказу Глушко в 1974 году вся документация на Н1 была уничтожена. А Бугров в фильме "Время Луны" говорит, что все рабочие эскизны Н1 у него сохранились.

Советские конструкторы в лице С.П. Королёва, В.П. Глушко и других пришли к однозначному выводу: делать крупные ЖРД возможно лишь по замкнутой схеме , когда один (или оба) компонента поступают в камеру не в жидком виде (схема жидкость-жидкость), а как горячий газ (схема жидкость-газ), что резко снижает время воспламенения порций топлива, и существенно локализует проблемы частотных неустойчивостей горения до разумных пределов.

Вторым обстоятельством была та спешка, с которой американские астронавты устремились в глубины космоса на ракете, прошедшей всего два испытания, 9 ноября 1967 года, которое считается успешным и 4 апреля 1968 года , безусловно, неудачное. Стартовики Тюра-Тама, люди знающие, какая моральная ответственность ложится на плечи при запуске человека даже на околоземную орбиту, подобный пассаж однозначно воспринимали, как что-то из области ненаучной фантастики – так не бывает. Майор Николаев, командир боевого расчета так называемого «Гагаринского» старта, что располагается на ракетно-испытательной площадке №2 космодрома Байконур, и в 60-ые годы осуществлявший пуски всех наших космонавтов тех лет, выражая общее мнение, не стесняясь, произнес во всеуслышание: «Когда пришло известие о полете американцев на Луну, на Байконуре от хохота сдохли все суслики, так как ракета «Сатурн-5» не более чем миф. Даже при сопоставлении ее характеристик с характеристиками королевской Н-1 и челомеевской УР-700, нашими вариантами лунных носителей, видно, что мы имеем дело с простым макетом, а не с чем-то реальным ». К мнению стартовиков присоединялись и телеметристы.

… не успели американцы завершить свою авантюру, как высшее руководство СССР осознало, что на полигоне, прежде всего, в среде стартовиков, двигателистов и телеметристов сформировалась достаточно жесткая оппозиция факту официального признания полета американцев на Луну, что не могло не вызвать озабоченности в его рядах. И вот, в 1971-1972 годах, генерал Курушин начальник полигона, устроил, с подачи сверху, форменный погром подчиненного офицерского состава. Те, кто еще лейтенантами начинал службу с Королевым и генералом Шубниковым (Г.М.) были безжалостно разбросаны по дальним гарнизонам и ИП-ам. Там, их абсолютное большинство или сгорели от водки, или влачило жалкое существование без каких-либо перспектив на будущее.

Щит Устинова

Д митрий Федорович Устинов не только шефствовал над разработкой собственно ракетного оружия, но под его непосредственным руководством была развернута система радиолокаторных станций наблюдения и раннего обнаружения за пусками ракет, получившего неофициальное название «Щит Устинова». По его прямому настоянию Советский Союз, начиная с 60-х годов прошлого века, приступил к созданию мощных информационно-разведывательных и боевых оборонительных средств. Ибо страна, обладающая стратегическими наступательными ядерными силами без подобной системы, без информационно-разведывательного обеспечения ядерных сил напоминает слепого и глухого человека с огромной дубиной в руках. Неизвестно, какая страна применила свое ядерное оружие? По кому наносить ответный ракетно-ядерный удар?

Илл.4. Д.Ф. Устинов - секретарь ЦК по оборонной промышленности, кандидат в члены Политбюро, с 1976 г. – член Политбюро и Министр обороны СССР, http :// www . proza . ru / pics /2009/09/04/1006. jpg

Поэтому систему ядерного сдерживания можно сейчас рассматривать только в совокупности ударных и информационных сил. СССР наибольшей эффективностью такой оборонительной системы обладал в 1985-1990 гг. Тогда в России была создана сеть мощных РЛС дальнего обнаружения баллистических ракет и космических объектов: в Печоре, Мурманске, Иркутске, в Выборге, в Белоруссии – в Ганцевичах, в Латвии - в Скрунде; на Украине - в Мукачево, Севастополе; в Азербайджане - в Габале; в Казахстане - на Балхаше. Над страной было создано круговое радиолокационное поле. Под контролем находились все ракетоопасные направления. Правда, оставался незакрытым северо-восток страны, который должна была прикрыть возводимая в то время Енисейская загоризонтная РЛС. Однако США обвинили СССР, что размещение локатора в этом районе страны противоречит Договору по противоракетной обороне и потребовали его демонтировать. К тому времени огромная РЛС, на которую было израсходовано 220 млн. полновесных советских рублей, уже была создана на 90%. К сожалению, к тому моменту Дмитрий Федорович закончил свой жизненный путь, и предатели Горбачев, Яковлев и Шеварднадзе сумели продавить решение о ее сносе. 131. imageshack . us / img 131/3378/ don 2 n 134 en . jpg

Мне, в качестве горного инженера, пришлось принять непосредственное участие в сооружении РЛС в Ганцевичах («Волга). Кроме того, в ходе подготовки к этой работе пришлось посетить ряд других станций. Работы проводились ураганными темпами. Достаточно сказать, что белорусская станция была построена нами всего за два года.

Наши вопросы и ответы Н.В. Лебедева:

Вопрос №1: Николай Викторович! Многие наши читатели (да и мы сами) плохо представляем себе, как происходит встреча космонавтов в момент их приземления. Как они себя чувствуют? Насколько легко или трудно они реадаптируются к земной силе тяжести? Расскажите, пожалуйста, об этом.

Как встречали корабли и космонавтов

Н.В. Лебедев: «В 1965-67 года я имел честь находиться в составе группы сопровождения пусков ракет при Главном управлении ракетно-испытательного полигона НИИП-5, расположенного на площадке №1 в непосредственной близости от железнодорожной станции Тюра-Там. В нашу группу входили специалисты по геодезии, метеорологии, химики-дезактиваторы, спецсвязисты.

Одним из важнейших наших объектов была обсерватория, находящаяся на территории тогдашней гостиницы космонавтов у КПП-1. В ней, в те времена, останавливались перед полетом космонавты, прилетая из Звездного на полигон. Здесь царила мертвая тишина. Никто не имел права нарушить их покой. Этим обстоятельством изредка пользовался Сергей Павлович Королев, который порой скрывался тут от докучливой толпы испытателей, монтажников, строителей, пытавшихся всегда решать с ним напрямик свои текущие вопросы. В таких случаях он запирался в одной из комнат гостиницы и требовал от связистов отключения всех телефонов: ВЧ, ЗАС, кремлевки и т.д. Сюда же заезжал автобус за космонавтами, чтобы отвезти их на стартовую площадку.

Наши метеорологи, обеспечивающие ракетные пуски, основную службу вели в приданном полигону авиаполку, в задачи которого входили поиск и доставка на полигон падавших при пусках ракет отработавших ступеней. Естественно, летчикам полка поручались и спасательные операции космонавтов. По плану этих операций они вылетали в район предполагаемого приземления спускаемой капсулы и доставляли туда команду спасателей и медицинского персонала.
Как правило, капсула засекалась еще в момент ее спуска на парашюте. Первыми вступали спасатели. В их задачу входило выровнять приземлившийся аппарат в положение, удобное для извлечения космонавтов, закрепление его с помощью домкратов на местности, чтобы не ковырнулся, и открытие люков. Последняя операция была крайне важной, так как при спуске по баллистической траектории, предшествующей парашютному участку, происходит подгорание капсулы и было возможно частичное заклинивание люков из-за тепловых деформаций.

Затем в дело вступали медики-спасатели, которые извлекали космонавтов из капсулы и укладывали их на специальные носилки, так как их состояние не позволяло им самостоятельно, без посторонней помощи двигаться, некоторым из них делали даже уколы средства, укрепляющего тонус. Извлеченные космонавты на вертолете доставлялись с места приземления на площадку №1 в реанимационное отделение местного госпиталя. Там уже находились специалисты из головного госпиталя космической медицины, расположенного в Звёздном. После первичного осмотра космонавтов принималось решение о срочности их направления в Звёздный. Как, правило, это происходило примерно после трёх суток после возвращения космонавтов, но в срочных случаях космонавтов могли отправить в Звёздный и почти в тот же день»

Вопрос №2: Николай Викторович! Недавно на ряде форумов активно обсуждалась информация о якобы имевшем место отравлении астронавтов «Аполлона – ЭПАС» во время их возвращения на Землю. В рассказах об этом событии упоминалось вещество - тетраоксид азота, которым якобы отравились астронавты. Расскажите, пожалуйста, о нём.

Ядовитая парочка

Н.В. Лебедев: «В космических целях все ракеты летают на жидком топливе. Применение твердого топлива (порохов) в них ограничено использованием в некоторых конструкциях ПРД (поворотных реактивных двигателей), с помощью которых осуществляется коррекция ориентации ракеты или космического корабля в пространстве. В состав же жидкого ракетного топлива входят окислитель и горючее, которые при смешении и последующем сгорании образуют продукты сгорания, движущие ракету. И то, и другое находятся в ракете, естественно, в жидком состоянии и в разных баках. Смешивание их происходит лишь в камере сгорания, обычно с помощью форсунок. Исторически одной из первых была предложенапара кислород-водород. Он применяется и сейчас. Но по ряду технических причин более широко употребима пара кислород-керосин. С конца 50-х годов и в СССР, и в США в ряде ракетных систем применяется пара, в которой окислителем является тетраоксид азота ( ТА ), коротко – «амил» , а топливом - несимметричный диметил-гидразин ( НДМГ ), коротко - «гептил». Оба кипят уже при температуре выше 0 о С. Поэтому наземные емкости для амила и гептила всегда оборудованы системами клапанов, позволяющими «стравливать» возникающее давление внутри них. А это вызывает то, что время от времени над этими емкостями «парит», то есть появляется «дымок» испарений бурого цвета. Каждому прибывшему на полигон объясняется о просто неимоверной токсичности обоих веществ. Так всего одна капля гептила, оказавшаяся в помещении 15 куб.м., убивает там все живое в течение 10-12 минут. А амил токсичнее гептила в 1200 раз!

Для иллюстрации расскажу следующий случай, происшедший со мной в 1965 году во время службы на космодроме. Закончился рабочий день. Смеркалось. После жаркого дня хотелось просто подышать свежим воздухом. Поэтому с друзьями решили не ехать со 130-ой испытательной площадки в душном автобусе, а возвращаться на 95-ую (левое «челомеевское» плечо полигона) пешком, несмотря на значительное расстояние. Шли по асфальтовому шоссе. В разговорах не обратили особенного внимания, как впереди, со стороны 90-ой площадки, где высилась громадина МИКа, появилась машина, ехавшая в нашу сторону. Едет, ну и бог с ней. Лишь когда она приблизилась метров на двадцать, и водитель подал сигнал, поняли – едет заправщик. Бросилось в глаза, что над верхней крышкой его бочки слегка «парит». Обычно на полигоне и гептил, и окислитель перевозились в автомобильном сопровождении. Одна машина впереди, с громкоговорителем, предупреждая встречных об опасности. Одна машина сзади. Водители всей едущей колонны всегда вели свои машины в изолирующих противогазах ИП-5. Почему в этот раз заправщик ехал без сопровождения, непонятно? Мы кинулись врассыпную. Заправщик проскочил, не сбавляя скорости, обдав нас с расстояния 7-10 м резким запахом окислителя (то есть ТА). В результате произошедшей встречи одного вздоха мне хватило, чтобы запомнить его на всю жизнь. Мгновенно разболелась голова и всю ночь не давала спать раскалывающая головная боль. Утром обратился к врачу. После проведенных анализов, врач заявил, что жить буду, а вот появление детей у меня он не гарантирует. Здесь он попал почти в точку. Лишь через десять лет нашей совместной жизни жена родила мне дочку ».

Вопрос №3: Николай Викторович! Одновременно с полётом ЭПАС в космосе находилась наша орбитальная станция «Салют-4» (экипаж – П. Климук и В. Севастьянов). Расскажите, пожалуйста, обсуждался ли во время подготовки полёта ЭПАС вопрос об участии в этом проекте нашей орбитальной станции.

Н.В. Лебедев: «В 1972 году была утверждена программа совместного полета космических кораблей «Аполлон» и «Союз». Сразу же по ее утверждению в околокосмических кругах и даже в кратких комментариях в широкой советской печати (Комсомольская правда за 1972 год) проходила информация, что к совместным исследованиям в околоземном пространстве будет привлечена одна из станций серии «Салют». Эта тема обсуждалась в течение двух лет. Однако, в 1974 году она, как по мановению волшебной палочки, полностью исчезла из обсуждения».

ВОСПОМИНАНИЯ КОНСТРУКТОРА

РАКЕТНОГО ВООРУЖЕНИЯ О.И. МАМАЛЫГИ

Известия Российской академии ракетных и артиллерийских наук. 2015. № 1.

Статья рассказывает об истории создания отечественных мобильных высокоточных твер-дотопливных тактических и оперативно-тактических ракетных комплексов. Разработку уникальных комплексов успешно осуществляет Конструкторское бюро машиностроения (город Коломна Московской области).

В середине 50-х годов прошлого столетия Специальное конструкторское бюро, расположен-ное в городе Коломне Московской области, резко изменило ход своей истории. СКБ создавалось для разработки минометов и мин. Деятельность шла в соответствии с разработанной теоретиками ми- нометостроения системой калибров, необходимых Красной, затем Советской армии. Самоходный 420-миллиметровый миномёт «Ока» был после-дним в этом ряду. Свою миссию СКБ выполнило.

Но начиналась эра ракетной техники. Осно-ватель СКБ, его начальник и главный конструктор Борис Иванович Шавырин (рис. 1) не побоялся принять ответственность за разработку тяжелых боевых ракет.

Опыта создания этого вида вооружения не было не только у СКБ. Его практически не было во всём мире, кроме Германии. Б.И. Шавырин изучал появившиеся образцы первых противотан-ковых ракетных комплексов, организовал пере-подготовку сотрудников, реформировал структу-ру предприятия. Создавал новые подразделения, тщательно выбирал людей, формируя конструкторские группы, оснащал отделение испытаний, опытное производство.

Благодаря его таланту и конструкторской смелости СКБ создало первый принятый на во-оружение Советской армии противотанковый ра-кетный комплекс «Шмель». Затем — самый эф-фективный в своём классе ПТРК «Малютка». Приступило к выполнению совершенно фанта-стической на тот момент задачи — проектирова-нию лёгкого и малогабаритного зенитного ракет-ного комплекса, который боец мог бы вскинуть на плечо, прицелиться и сбить низколетящий са-молёт.

В те годы СССР приходилось постоянно отве-чать на вызовы стран капиталистического лагеря. Американцы приступили к созданию межконти-нентальных высокоточных ракет. Основными их целями стали 20 советских городов: Москва, Ле-нинград и другие крупные стратегические узлы.

Рис. 1. Шавырин Б.И.

Когда советская разведка вскрыла правду о планах американских стратегов, перед советски-ми конструкторами поставили задачу создать бал-листические ракетные комплексы. Помимо высо-кой точности потребовали обеспечить высокую мобильность пусковых установок для снижения риска уничтожения ударами противника.

Тяжелые ракеты до того момента делали толь-ко жидкостными. Но на этот раз партия и прави-тельство пошли на эксперимент. Двум организа-циям: Специальному конструкторскому бюро и Московскому институту теплотехники под руко-водством А.Д. Надирадзе — поручили разработ-ку мобильных комплексов на твёрдом топливе.

СКБ начало работу совместно с КБ «Южное» М.К. Янгеля. КБ «Южное» разрабатывало раке-ту, СКБ — двигатель. Борис Иванович отчётливо понимал, что только принципиально новые идеи обеспечат выполнение технических требований. Когда стояла такая задача, Шавырин действовал проверенным способом — формировал специаль-ные группы, набирая из всего КБМ наиболее спо-собных и талантливых людей. Такая методика отличалась высокой продуктивностью.

В спецгруппу по разработке комплекса вош-ло около 150 конструкторов и технологов. Это был большой, сложный организм, который генериро-вал допустимые варианты конструкций, в том числе с ракетным прямоточным двигателем. В конце кон-цов, ракету решили делать трёхступенчатой с ус-корителем. Ускоритель разгонял двигатель до нуж-ной скорости, а потом отделялся, и дальше начинали работать сначала первая, затем вторая, а потом третья ступени.

Группе инженеров, в числе которых были М.Г Васин , СП. Ванин, В . А. Матюнин, В.Д. Немыкин, Г.Г. Одинцов и другие пришла мысль в ка-честве двигательной установки первой ступени ис-пользовать ракетный прямоточный двигатель оригинальной компоновки. Такой двигатель зна-чительно уменьшал стартовую массу ракеты. Осо-бенность такого двигателя заключалась в том, что он очень чувствителен к компоновке. Является господствующим узлом в конструкции ракеты и диктует свои требования. Обычный твердотоплив-ный двигатель — моноблочная конструкция, дос-таточно автономная. Его можно состыковывать с различными частями ракеты, и он будет выдавать нужные параметры. Прямоточка требует, чтобы всю ракету построили под неё. Так появился окон-чательный проект «Гном».

Мы сделали двигатель, состоящий из двух са-мостоятельных частей: воздухозаборника и каме-ры сгорания. Воздухозаборник — устройство, ко-торое принимает набегающий воздух, сжимает его и подает в камеру сгорания. Одновременно туда поступают продукты предварительного сгорания из твердотопливного газогенератора. Удалось со-здать уникальную конструкцию воздухозаборни-ка. Она обеспечивала эффективную работу двига-теля в широком диапазоне скоростей полёта раке-ты. В пиковой части траектории через двигатель должно было проходить 1200 кг воздуха в секунду. Испытания проводили в два этапа по мере нара-щивания мощностей. На первом этапе мы создали стендовый двигатель размером в одну треть от на-туральной величины и начали исследование рабо-чих процессов в камере сгорания. Провели около десяти стендовых испытаний. Камера сгорания стала частью контейнера ракеты. Это тоже было новаторство. Пожалуй, и сегодня ничего подоб-ного в мире нет. Толщина стенки камеры состав-ляла 60 мм. Миномётный старт — тоже была но-винка, кстати, подхваченная потом Надирадзе.

Камеру сгорания нужно было сделать лёгкой, прочной и устойчивой к высоким температурам. Для этого придумали трёхслойную стеклопласти-ковую конструкцию. Первый слой — прочност-ной и жаростойкий. Второй — стеклосотовый. Третий, внешний, — снова прочностной. Стек-лоткань и углеткань предстояло намотать на оп-равку. Спроектировали и изготовили специаль-ный кабестан — лебёдку, чтобы стянуть намотку с оправки. Изготовили её в Ижевске, на заводе «Ижбуммаш», из алюминиевых сплавов. Перевез-ли в Хотьково в Центральный научно-исследова-тельский институт специального машинострое-ния на стеклопластиковое производство. К этому моменту был изготовлен натурный полномасш-табный двигатель. Когда произошёл его первый запуск, акустическая энергетика была столь мощ-ной, что в ближайших домах вылетели стёкла. Двигатель выпустил огромный столб дыма.

При натурном пуске получили очень хоро-шие энергетические результаты. Коэффициент полноты сгорания топлива — главный критерий — оказался равен 0,99. Большие размеры двига-теля поспособствовали максимальному сгоранию топлива (рис. 2).

С Горьковского машиностроительного заво-да стали поступать изготовленные по нашим чер-тежам отсеки двигателя и ракеты. В КБМ созда-ли сначала небольшое сборочное производство, потом значительно его расширили. Мы готови-лись к сборке первого макета ракеты в натураль-ную величину. Был изготовлен, но, к сожалению, не успел пройти испытания ускоритель для раз-гона ракеты — тоже твердотопливный.

В итоге сделали эскизный проект всего комп-лекса: ракеты, средств по её подготовке, управле-нию, пусковой установки на танковом шасси, кото-рое разработал и изготовил Кировский завод (глав-ный конструктор Жозеф Яковлевич Котин). Эскиз-ный проект подтвердил возможность создания мо-бильного ракетного комплекса с необходимыми боевыми и эксплуатационными характеристиками.

После кончины Б.И. Шавырина предприятие, которое к тому времени поменяло название и ста-ло именоваться КБМ — Конструкторское бюро машиностроения, возглавил другой не менее вы-дающийся конструктор Сергей Павлович Непо-бедимый (рис. 3).

Благодаря применению прямоточки масса ра-кеты «Гном» с транспортно-пусковым контейне-ром составила 31,2 тонны при стартовой массе ракеты 29 тонн. Дальность стрельбы составляла 11 000 километров. Ускоритель — четырёхсопловый РДТТ на смесевом топливе — размещался внутри прямоточного двигателя. Применение миномётного старта позволило свести к миниму-му тепловое и динамическое воздействие поро-ховых газов на ракету и гусеничный носитель.

На первой ступени сначала в течение 17 се-кунд работал ускоритель, разгоняя ракету до ско-рости, соответствующей 2М. Скорость схода ра-кеты составляла 45 м/с . В диапазоне скоростей полёта ракеты М = 2,0...5,8 на высотах 4...38 км начинал работать РПДТ. После отделения РПДТ включалась вторая ступень, а затем третья.

Рис. 2. Макет твердотопливной ракеты «Гном»

Рис. 3. Непобедимый С.П.

Вто-рая ступень была размещена внутри центральной трубы РПДТ, разделение РПДТ и этой ступени происходило при запуске двигательной установ-ки второй ступени.

Вторая и третья ступени были оснащены дви-гателями на смесевом твёрдом топливе. Двига-тельная установка третьей ступени работала до полного выгорания топлива, а необходимая ско-рость полёта обеспечивалась доводкой за счёт тяги управляющих двигателей и отсечкой тяги управ-ляющих двигателей по главной команде от систе-мы управления. В ходе разработок двигательных установок учитывались последние достижения отечественной промышленности в области созда-ния высокоэнергетических твёрдых топлив, кон-струкционных и эрозионно-стойких материалов.

Несмотря на значительные успехи в разработ-ке, «Гном» это не спасло. В 1967 году на заседа-нии Военно-промышленной комиссии было при-нято решение закрыть тему. «Гном» остался единственным в мире проектом межконтиненталь-ной баллистической ракеты, оснащённой твердо-топливным прямоточным двигателем. Огромная, уникальная работа осталась невостребованной. Но опыт и достижения коллектива не пропали да-ром, в КБМ передается НИР по созданию мобиль-ного высокоточного твердотопливного тактичес-кого ракетного комплекса. Название НИР было соответствующим — «Точка».

Создание «Точки» на первом этапе поручи-ли конструкторскому бюро «Факел», город Мос-ква. Работа пошла в хорошем темпе. В том же 1967 году «Факел» представил предварительный проект. Но «Факел» специализировался на зенит-ных ракетных комплексах. В Министерстве обо-ронной промышленности и ГРАУ посчитали нуж-ным передать тему коломенскому КБМ. Главным аргументом, лежавшим на весах принятия реше-ния, послужил задел, который КБМ наработало, создавая «Гном». Имелось ядро конструкторов, которые уже не нащупывали путь вслепую, а дей-ствовали с открытыми глазами, с учетом накопив-шегося опыта. Появились зачатки производствен-ной и испытательной базы. Рядом с полигоном КБМ в заречной зоне Коломны КБМ оборудова-ло новые производственные площади.

Требований, которые заказчик предъявил к «Точке» (рис. 4), до тех пор никто не выдви-гал. Комплекс должен быстро передвигаться по любой местности, в том числе преодолевать не-большие водные преграды, скрытно готовиться к пуску, чтобы авиация противника не могла обнаружить с воздуха, прицеливаться, пускать ракету и уходит со стартовой позиции — бук-вально за минуты.

КБМ являлось головным предприятием по разработке комплекса. С.П. Непобедимый при-влек 120 других КБ, предприятий, научно-иссле-довательских институтов. ЦНИИАГ, Москва (главные конструкторы Б.С. Колесов, А.С. Пар-фенов и А.С. Липкин, директоры И.И. Погожев, Г.Н. Посохин) создавал систему управления ра-кеты. Люберецкое НПО «Союз» (руководитель академик Б.П. Жуков) — твердотопливный заряд для двигателя. Конструированием самоход-ной пусковой установки и транспортно-заряжающей машины занималось отдельное конструк-торское бюро завода «Баррикады», Волгоград (руководитель Г. И. Сергеев). Командно-гирос-копический прибор создавало НПО «Электро-механика», Миасс, фугасную боевую часть — НИМИ, Москва, специальную — ВНИИЭФ, Ар-замас-16. Систему прицеливания — киевское ПО «Завод Арсенал», бортовой турбогенераторный источник питания — воронежское НПО «Энер-гия», систему топопривязки и навигации — ковровский ВНИИ «Сигнал». Трёхосное колесное шасси для самоходной пусковой установки и транспортно-заряжающей машины (ТЗМ) спро-ектировал Брянский автомобильный завод. И так далее.

Рис. 4. Самоходная пусковая установка ракетного комплекса «Точка»

В марте 1969 года КБМ приступило к рабо-чему проектированию, изготовлению и испыта-ниям отдельных узлов ракеты. Первый этап от-работки прошел в отделении испытаний КБМ. Для решения вопросов старта ракеты разработа-ли специальный испытательный ракетный сна-ряд (ИРС) с двигательной установкой, рассчитанной на небольшое время работы, то есть га-баритно-весовую копию ракеты и макетную пусковую установку. Результаты пусков ИРСов лег-ли в основу решений ряда вопросов по ракете и пусковой установке.

До 1973 гг. макеты и опытные образцы раке-ты изготавливали в КБМ. Затем подключились Петропавловский завод тяжелого машинострое-ния и Воткинский машиностроительный завод. Эти два предприятия очень хорошо дополняли друг друга и тесно взаимодействовали. В Воткинске отливали корпуса приборного и хвостового отсеков — в Петропавловске производили их ме-ханическую обработку. На ПЗТМ начали делать двигатели и газогенераторы бортовых источни-ков питания — на ВМЗ их снаряжали, так как у ПТЗМ поначалу не было базы для работы с порохами.

ПЗТМ постоянно увеличивал количество ос-военных операций. Заводу поручили разработку автоматизированной контрольно-испытательной машины (АКИМ), с чем КБ предприятия велико-лепно справилось. Постепенно петропавловцы полностью освоили сборку ракеты, двигателей и АКИМ.

Начались полигонные испытания. Они про-ходили на полигоне Капустин Яр. Военные прекрасно понимали, что новая тех-ника создается для них. Нам помогали абсолют-но все. Добрым словом те, кто когда-то бывал на площадках полигона, вспоминают его первого начальника, фронтовика, генерал-полковника Василия Ивановича Вознюка. Любой вопрос он решал положительно и быстро.

В «Точке» были выполнены все требования ТТЗ. Ее дальность составила 15- 70 км. Точность настолько высокая, что на максимальной дально-сти ракета попадала, что называется, в колышек. Требование по мобильности также было выполне-но. Машины получились маневренными — пер-вую и третью оси шасси сделали поворачивающи-мися, хорошо проходимыми, умели плавать. Для этого в конструкцию шасси ввели водометы. Вре-мя на подготовку к пуску с марша составило всего 16 минут, из готовности № 1 — 2 минуты 20 се-кунд. Это была революция. Предшественники «Точки» готовились к пуску несколько часов, не-которые их них — сутки. Все это время пусковая установка стояла с поднятой ракетой, и ее можно было легко засечь средствами воздушной развед-ки. В «Точке» мы обеспечили скрытность подго-товки. Пока экипаж выполняет операции по под-готовке к пуску, ракета лежит за закрытыми створ-ками пусковой установки. В положении для пуска ракета находится всего 15 секунд.

Мы провели неоднократные эксперимен-ты. Рыли большой окоп, загоняли туда пусковую установку, накрывали маскировочной сет-кой и давали задание летчикам найти комплекс в заданном квадрате. Пилоты придирчиво ос-матривали местность. Обнаружить комплекс не удалось ни разу, настолько высоки его маскиро-вочные свойства.

Семьдесят километров ракета преодолева-ет за 136 секунд. На конечном этапе траектории по командам системы управления пикиру-ет на цель под углом 80 градусов. Команду на подрыв фугасной боевой части дает неконтакт-ный взрыватель.

Запас хода пусковой машины составляет 650 км. Транспортная машина может доставлять ракеты к месту старта за 1 000 км.

СПУ перезаряжается с помощью транспортно-заряжающей машины примерно за 20 минут — и снова готова к пуску. Головная часть ракеты меняется прямо в войсках: на СПУ, ТЗМ и ТМ. Транспортная машина перевозит две ракеты или четыре головные части.

Комплекс прошел большой цикл климатичес-ких испытаний. Сначала — в термокамерах на полигоне. Затем — в Туркмении, Забайкалье, на Кавказе. Изучалась возможность работы в диапа-зоне от - 40 до + 40 градусов Цельсия, в равнин-ной и горной местности. Комплекс выдержал эти испытания.

Пусковая установка с ракетой и экипажем весила 18 тонн. Габариты ее были невелики. «Точ-ку» можно было загнать в «брюхо» самолета, трюм корабля, погрузить на железнодорожную платфор-му. Возможности для транспортировки оказались безграничны.

В августе 1975 года комплекс поступил на во-оружение со специальной и осколочно-фугасной боевой частью. Началось серийное изготовление. В 1976 г. комплекс стал поступать в войска.

Высокоточным оружием с фантастическими характеристиками сразу заинтересовались другие страны. «Точку» начали экспортировать. В НАТО она получила индекс SS-21.

Серийное производство комплекса продолжа-лось с 1975 по 1989 гг. Для проверки качества ПЗТМ делал контрольные отстрелы от партии — пускал по пять ракет в год: одну с телеметричес-кой начинкой и каждый квартал по боевой. Кро-ме того, по планам боевой подготовки ракеты пускали военные.

Специализация КБМ — твердотопливные комплексы. Ракета «Точки» — не исключение. Однорежимный двигатель представляет собой камеру сгорания с сопловым блоком и размещен-ными в ней топливным зарядом массой 909 кг и системой воспламенения.

Ракета имеет одну ступень. Оперение состо-ит из четырех Х-образно расположенных непод-вижных крыльев, при транспортировке склады-вающихся попарно, четырех аэродинамических и четырех газодинамических рулей, предназначен-ных для управления полетом. Головные части сменные.

Аппаратура ракеты включает в себя автоном-ную инерциальную бортовую систему управле-ния с гиростабилизированной платформой и цифровой вычислительной машиной, которая обеспечивает полет по заданной траектории. В отличие от тактических комплексов предыду-щего поколения, в которых ракета, получив не-обходимую скорость движения, дальше летит по траектории свободно брошенного тела, «Точка» управляется на всем протяжении полета — до цели. Именно это обеспечивает высокую точ-ность попадания.

Возможность автономной работы СПУ обес-печивается составом аппаратуры. Она включает в себя наземную вычислительную машину, гиро-компас, пульт ввода полетных данных, аппарату-ру топогеодезической привязки, радиостанцию.

Не для кого не секрет, что в тактической зоне обороны противника размещены радиолокацион-ные станции аэ родромов, системы ПВО и другое радиоизлучающее оборудование. В начале 1970-х годов Военно-промышленная комиссия Совмина СССР предложила КБМ создать для ТРК «Точ-ка» специальную ракету, «приманкой» для кото-рой были бы радиоизлучающие объекты.

Об этой работе мало знают, так как ракету приняли на вооружение в 1983 году, перед нача-лом развала Советского Союза. Серийное произ-водство длилось недолго. Ракеты успели поста-вить только на Украину. Очень обидно, что уникальная разработка не досталась России. Ею оснащено теперь уже другое государство.

Тогда же, в 1983 году, ракета «Точка-Р» в со-ставе комплекса «Точка» единственный раз при-

няла участие в общевойсковых учениях. По двум мишенным обстановкам, включающим РЛС П-35, были выпущены две ракеты, которые успешно уничтожили цели.

Принцип работы «Точки-Р» основан на при-менении пассивной радиотехнической головки самонаведения (ПРГС), сопряженной с системой управления. Разработчиком головки самонаве-дения стало ЦКБ автоматики, г . Омск (руково-дитель предприятия — А. С. Киричук). Омичи создали ПРГС в двух частотных диапазонах ра-диоволн.

Во время летных и совместных испытаний ракеты «Точка-Р» в составе комплекса «Точка» с 1980 по 1982 гг. проводились пуски по мишен-ной обстановке, главным объектом которой была РЛС П-35, работавшая в разных режимах: непре-рывное излучение, излучение с паузами 5 х 5 се-кунд и 10 х 10 секунд. Прицеливание ракеты осу-ществлялось в точку расположения РЛС. Кроме того, был проведен ряд пусков, когда создавали дополнительные помехи, а радиолокационную станцию после прицеливания ракеты смещали. Максимальное отклонение составило 2 400 мет-ров. Даже в таких сложных условиях головка са-монаведения удержала цель, и ракета выполнила боевую задачу.

По мере выполнения очередной задачи совет-ское правительство ставило новую , каждый раз усложняя условия. ВПК Совмина ССР и Мино- боронпром потребовали на 50 км увеличить даль-ность комплекса. При этом сохранить точность, оставить неизменным состав комплекса, обеспе-чить возможность применить на новом комплек-се ракету ТРК «Точка».

Ответить на вопрос, возможно ли выполнить поставленную задачу, могли только полномасш-табные научно-исследовательские работы. По рас-поряжению С.П. Непобедимого такие работы в КБМ прошли. Теоретические изыскания подтвер-дили возможность увеличить дальность полета ракеты. Чтобы выполнить это требование, нуж-но было применить топливо с более высоким ко-эффициентом теплоотдачи и увеличить его коли-чество. Новое топливо создало НПО «Союз».

Дополнительный объем в ракете «выкроили», уменьшив толщину стенок корпусов приборного и хвостового отсеков с 5 мм до 3 мм. Для этого корпуса отсеков сделали не литыми, а сварно-штампо-клепанными. Большую работу здесь провели технологи: В.Н. Алексеев, А.С. Буслов, Л.С. Трав-кин и другие. Прежнюю массу ракеты сохранили за счет снижения сухого веса и создания двига-тельной установки с прочно скрепленным с кор-пусом зарядом. Точность — за счет доработки гиростабилизированной платформы.

К нашей гордости, отказов этих комплексов не зафиксировано ни разу. При гарантийном сроке эк-сплуатации 25 лет ТРК «Точка» и «Точка-У » эф-фективен и выполняет боевую задачу и по истечении установленного периода. Особенно восхищает военных ювелирная точность комплекса.

По современным меркам сегодня «Точка» уже старушка. Но по-прежнему в строю, стоит на во-оружении. Противопоставить ей аналогичный по своим характеристикам комплекс до сих пор не смогла ни одна другая страна мира.

Еще шла конструкторская работа по ТРК «Точка», когда руководство страны поручило КБМ новую НИР — по созданию оперативно-такти-ческого комплекса с дальностью полета 400 км. Давать название комплексу в то время было при-вилегией главного конструктора. Сергей Павло-вич Непобедимый приехал в Коломну молодым инженером в 1945 году и влюбился в этот ста-ринный город. КБМ стало его судьбой. Предпри-ятие располагалось на высоком берегу Оки. Под окнами кабинета начальника и главного конст-руктора, словно река времени, текли неторопли-вые воды, на протяжении столетий защищавшие границы русских рубежей. Новому комплексу Сергей Павлович дал название «Ока».

Помимо требований, предъявляемых к «Точке»: мобильность, высокая точность, проходи-мость, автономность, отсутствие демаскирующих признаков — добавились новые. Комплекс дол-жен уметь преодолевать противоракетную оборо-ну противника. Стоимость ракеты нужно мини-мизировать, конструкцию сделать достаточно простой для серийного производства. Головных частей должно быть две: кассетная и специаль-ная, но ракетная часть должна быть единой.

Мы решили разбить алгоритм полета ракеты на два этапа. На первом этапе ракета управляет-ся. На втором двигатель отсоединяется, головная часть летит к цели по баллистической траекто-рии. Перехватчикам будет сложно обнаружить и еще сложнее попасть в маленькую по размеру го-ловную часть. Кроме того, головную часть и ан-тенну радиодатчика защитили покрытием, погло-щающим радиоволны. В состав специальной боевой части ввели закрытый сбрасываемым об-текателем двухчастотный датчик, работающий в импульсном режиме, сигнал которого средства ПРО уловить практически не могли. На локато-рах головная часть была почти не видна.

Для управления ракетой как в плотных слоях атмосферы, так и на больших высотах, применили аэродинамические и газодинамические органы уп-равления. Аэродинамические рули сделали решет-чатыми, кинематически связанными с разрезными соплами двигательной установки. Это позволило минимизировать вес и габариты рулевых приводов за счет уменьшения шарнирных моментов и опти-мального соотношения нагрузок на рулевые ма-шинки по высоте траектории ракеты при обеспе-чении необходимой динамики полета.

Для «мягкого» отделения головной части в двигателе предусмотрели систему обнуления тяги. Ракетную часть оснастили тормозным двигателем. После продувки в аэродинамических трубах выб-рали оптимальный вариант размещения тормоз-ной двигательной установки — в хвостовом от-секе. Таким образом, воздействие набегающего потока и истекающих газовых струй на головную часть оказалось незначительным. Так как голов-ные части были разными по размерам, сделали переходной отсек, который нивелировал разницу в габаритах.

Объем отработки был обширным. Одна толь-ко ракета прошла более 60 видов испытаний, не считая продувки в аэродинамических трубах, ис-пытаний двигательной установки. Для наземной отработки изготовлено 7 видов макетов: электрически-действующие, габаритно-весовые, для тепловых, статических, динамических, климати-ческих испытаний.

В создании комплекса принимали участие более 150 предприятий, в общей сложности 100 тысяч человек. КБМ в этой кооперации выпол-нило функцию головной организации, являясь одновременно разработчиком ракеты и комплек-та арсенального оборудования.

Разработчиком и изготовителем опытных об-разцов аппаратуры систем управления, как и для «Точки» и «Точки-У », стал московский ЦНИИАГ. Опытный образец пусковой установки разрабо-тали в КБ завода «Баррикады» и изготовили на этом заводе, серийным производством занялся Петропавловский завод тяжелого машинострое-ния. Ракеты выпускали в Воткинске. Брянский автозавод разработал и изготовил четырехосное плавающее шасси, которое оснастили восемью ведущими колесами с независимой торсионной подвеской и широкопрофильными шинами пере-менного давления. Для движения по воде маши-на получила два водометных движителя. На том же шасси располагалась ТЗМ, которая перевози-ла в кузове две ракеты.

Состав ОТРК был следующим: пусковая ус-тановка, транспортно-заряжающая машина, транспортная машина, комплект арсенального оборудования, учебно-тренировочные средства, машина регламента и технического обслуживания ракет и наземного оборудования. Самоходная пус-ковая установка заряжалась одной ракетой. Сме-на головных частей и их стыковка проходила на СПУ, ТЗМ и ТМ.

Время пуска с марша у «Оки» составляло 15 минут. Прицеливание проходило при закры-тых створках пусковой .

Если ось пусковой установки не совпадала с вектором направления на цель, система управле-ния в полете разворачивала ракету на нужный курс, позволяя менять угол на 90 градусов в обе сторо-ны. У «Точки» этот угол составлял 15 градусов. Это заслуга программистов, разработчиков аппа-ратуры системы управления и ракеты в целом.

Комплекс был полностью автономным. Са-мостоятельно определял свое положение на местности. В состав наземной контрольно-пусковой аппаратуры вошли системы прицеливания, топопривязки и комплексной автоматики на базе спе-циализированной ЭВМ «Аргон-15А».

ГРАУ потребовало расширить температурный диапазон работы комплекса на 10 градусов Цель-сия в каждую сторону. Это вполне понятно. Лет-няя температура + 50 градусов и выше — неред-кое явление для Средней Азии. А - 40 градусов и ниже — для Забайкалья. Требовалось расширить температурный диапазон использования ракеты без обогрева и охлаждения изделия. Комплекс должен работать и при - 50°С , и при + 50°С. Казалось бы, всего 10 градусов в минусовую сторону, если срав-нивать с температурным диапазоном, в котором работал ТРК «Точка». Но потребовалось разрабо-тать новые теплозащитные покрытия и даже но-вую рецептуру твердого топлива для двигателя.

С этой новой рецептурой возникла серьез-ная проблема. Оказалось, что в процессе хранения заряда выделяются летучие элементы. Было несколько случаев, когда под воздействием ста-тического электричества под бронечехлом заряд самовоспламенился. Причину искали и исправ-ляли довольно долго, на восемь месяцев задер-жав начало совместных испытаний.

Прошло менее двух лет с момента выхода приказа о предварительной разработке комплекса — а уже состоялся пуск первого натурного испыта-тельного снаряда. Спустя еще полтора года про-шли совместные огневые испытания телеметри-ческой ракеты на стенде упругой подвески. Это очень короткие сроки.

Конструкцию «Оки» (рис. 5) разработали так, что расчет собственными силами мог производить небольшой ремонт, для чего у него имелся комп-лект ЗИПов. Приборы из числа заменяемых разместили в переднем торце приборного отсека, снабдили встроенными салазками и быстродей-ствующими зажимами. С заменой элемента с лег-костью справлялся единственный человек.

Рис. 5. СПУ ТРК «Ока» перед пуском

Испытания ракеты со специальной БЧ нача-лись в третьем квартале 1977 года и закончи-лись в июле 1979 г. Ракету приняли на вооруже-ние постановлением Центрального комитета КПСС и Совета Министров СССР № 980-320 от 28.11.1979 г. Однако ее серийное производство началось еще в январе того же года.

На зимних испытаниях в Забайкалье мы стол-кнулись с проблемами, о которых никто даже не подумал. Во время проверки техники нужно подключать кабели в разъемы каждой машины. Разъе-мы закрыты небольшими люками. При страшных морозах люди носят уже не матерчатые, а меховые двухпалые рукавицы. Рука в рукавице в люк не пролезала.

Пришлось нам вносить изменения в конструкцию и расширять люки.

Обычные, не военные, автомобили в это вре-мя года там ездят с «выключенным» передним мо-стом. Прогревать его долго. Поэтому передние колеса используются, как лыжи, — не вращаются.

Второй этап совместных испытаний (раке-ты с кассетной БЧ) длился с третьего квартала 1979 г. по 23 мая 1980 г., когда состоялся после-дний пуск. Тогда же, в мае, началось серийное производство ракеты. А принята на вооружение Советской армии она была постановлением Цен-трального комитета КПСС и Совета Министров СССР № 421-127 от 29.5.1980 г.

На совместные испытания были поставлены 31 ракета, 16 макетов, комплекты учебно-трени-ровочных средств.

Стартовый вес ракеты со специальной БЧ со-ставил 4 360 кг, ракеты с кассетной БЧ — 4 630 кг, длина — 7,516 м, дальность полета — 50- 400 км, угол старта — 80°, время пуска из готовности № 1 — 2 минуты 10 секунд, с неподготовленной позиции — 14 минут 50 секунд. Повторный пуск можно было осуществить через 40-50 минут. Свертывание СПУ занимало менее 5 минут, сроч-но покинуть огневую позицию пусковая установка могла и менее чем за минуту.

По шоссе СПУ развивала скорость 75 км/ч, по бездорожью — 20 км/ч, вплавь — 8 км/ч.

По классификации НАТО комплекс получил шифр SS-23. «Ока» надежно закрыла границы России. Была размещена как на западных рубе-жах Родины, так и на территории дружественных стран. За счет этого и своей дальности в 400 ки-лометров перекрыла значительную территорию европейского континента, став важнейшим условием сдерживания «холодной войны», особенно в части её ядерной составляющей. Точным попа-данием одной ракеты «Оки» могла быть уничто-жена пусковая установка оперативно-тактической ракеты, дальнобойная артиллерия, системы зал-пового огня и другие ключевые объекты.

При этом понять, откуда «Ока» нанесет удар, чтобы обезв-редить комплекс и предотвратить пуск, было сложно. Мобильный всепроходимый ОТРК мог нести боевое дежурство где угодно, и до тех пор, пока не раскрывались створки пусковой и ракета не поднималась вверх, обнаружить его ни с зем-ли, ни с воздуха было невозможно (рис. 6).

Промышленность успела изготовить и поста-вить в войска 106 боевых машин и 360 ракет ОТРК «Ока». В войсках создавались специаль-ные учебные центры по освоению нового вида оружия. Для солдат и офицеров было предметом гордости служить в ракетной бригаде ОТРК «Ока».

Рис. 6. Самоходная пусковая установка ОТРК «Ока», замаскированная под грузовик нефтегазоразведки, на технической позиции в Капустином Яре. 1979 год

Едва «Оку» приняли на вооружение, в КБМ интенсивно развернулась работа по созданию нового комплекса. «Ока-У » должна была рабо-тать в паре с самолетом разведчиком, в задачу которого входило сообщать координаты цели эки-пажу ОТРК и подавать управляющие команды для коррекции траектории летящей ракеты. Таким образом, можно было наносить эффективные уда-ры по движущимся целям, например, по танковой колонне.

В головной части ракеты сконструиро-вали специальный отсек для аппаратуры, которая принимала информацию с борта самолета.

Предполагалась возможность использовать ракету в составе разведывательно-ударных комп-лексов и даже перенацеливать летящую ракету на другой объект, если поступила команда от самолета-разведчика.

Одновременно развернулись работы по со-зданию фронтового ОТРК «Волга» дальностью 1 000 километров.

В начале восьмидесятых в США был принят на вооружение зенитный ракетный комплекс «Patriot». С появлением ОТРК «Ока» стало ясно, что комплекс можно отправлять на свалку. Аме-риканцев это категорически не устраивало. Даль-ше историю уничтожения «Оки» рассказывать не буду. Ее все прекрасно знают.

Были уничтожены также опытные образцы ракет, пусковых установок, макеты, оснастка и прочая материальная часть для изготовления «Оки-У » и «Волги». Работа по ним прекращена.

В конце того же года С.П. Непобедимый , воз-мутившись дикими порядками, навязанными стра-не перестройкой, ушел с поста руководителя пред-приятия. Начальником и главным конструктором в КБМ выбрали (согласно провозглашенным прин-ципам демократии главных конструкторов пред-приятий в течение нескольких смутных лет выби-рали трудовые коллективы)

Н.И. Гущина , на долю которого пришлись непростые годы развала народ-ного хозяйства, обернувшиеся катастрофой для оборонно-промышленного сектора страны.

К тому времени в КБМ уже приступили к созданию нового оперативно-тактического комп-лекса, дальность которого даже близко не подпа-дала бы под действие договора о РСМД. Им стал «Искандер».

Поначалу в кузове СПУ планировалось разме-стить одну ракету, как у ОТРК «Ока». Перед КБМ поставили задачу, чтобы «Искандер» уничтожал как неподвижные, так и подвижные цели. В свое время такая же задача стояла перед «Окой-У ».

Разведывательно-ударный комплекс, в кото-рый «Искандер» входил как средство огневого по-ражения, получил название «Равенство». Разра-батывался специальный самолет-разведчик, он же наводчик. Самолёт обнаруживает, допустим, тан-ковую колонну на марше. Передаёт координаты на пусковую установку ОТРК. Далее корректирует полёт ракеты в зависимости от передвижения цели.

Разведывательно-ударный комплекс должен был поражать от 20 до 40 целей в час. Требова-лось много ракет. Тогда я предложил разместить на пусковой две ракеты.

Каждая ракета весит 3,8 тонны. Удвоение боезапаса заставило пересмотреть габариты и гру-зоподъемность пусковой установки. До этого шас-си для наших комплексов: «Точки» и «Оки» — делал Брянский автозавод. Теперь же пришлось обратиться на Минский завод колесных тягачей, который спроектировал четырехосные шасси.

Дальность работы ОТРК задали 300 километ-ров, чтобы гарантированно не превысить дальность, установленную договором. По-прежнему оставалось требование обеспечить высокую ве-роятность преодоления противоракетной оборо-ны противника. Но в отличие от «Оки» у нового комплекса не должно быть ядерного заряда. Бое-вую задачу он должен выполнить за счет высо-чайшей точности.

Работа пошла в хорошем темпе. Эскизный проект КБМ представило уже во втором кварта-ле 1989 года. На этот раз ракету сделали без отде-ляемой головной части. Преодоление системы ПРО базировалось на нескольких решениях. Во - первых, максимально снизили эффективную по-верхность рассеивания ракеты. Для этого ее кон-тур сделали максимально гладким, обтекаемым, без выступов и острых граней.

В ходе эксплуатации нужно проверять рабо-тоспособность ракеты, пристыковывать аппара-туру. Нужно ее транспортировать, грузить, заря-жать. То есть без разъемов, элементов крепления и других технологических приспособлений было не обойтись.

Решение вновь нашли нестандартное. На ра-кету установили две обоймы с вспомогательны-ми элементами. Каждая состояла из двух полуко-лец, соединенных пирозамками. Когда ракета сходила с направляющих, система управления по-давала сигнал, обоймы отстреливались, выдвига-лись специальные автоматические крышки, ко-торые закрывали люки и места разъемов, и ракета становилась «гладкой».

Чтобы ракета стала малозаметной для лока-торов, ее защитили особым покрытием. Но глав-ное — наделили способностью активно манев-рировать и сделали ее траекторию совершенно непредсказуемой. Рассчитать упрежденную точ-ку встречи с таким объектом, в отличие от объекта, движущегося по баллистической траектории, очень трудно, следовательно, ракету практичес-ки невозможно перехватить.

Ни одна другая в мире тактическая и опера-тивно-тактическая ракета не обладала и не обла-дает такими свойствами. Провели совершенно уникальную работу, которая заставила пересмот-реть многие вещи, заложенные в эскизном проек-те. В процессе отработки стало ясно, что от обли-ка наземного оборудования, заданного в ТТЗ, мало что осталось. «Искандер» (рис. 7) стал неким про-межуточным звеном в создании комплекса ново-го поколения.

Первый пуск опытной ракеты состоялся 18 фев-раля 1993 г. А через четыре дня вышел Указ Пре-зидента РФ от 22.2.1993 г. № 276 по развертыва-нию опытно-конструкторских работ по ОТРК «Искандер-М», на который было выдано новое ТТЗ, основанное на новом подходе к построению комплекса и оптимизировавшее все решения по «Искандеру».

Новый ОТРК был не переделкой старого, не модернизацией, а совершенно иным изделием, выполненным на основе других технологий, бо-лее совершенным (рис. 8) . Он вобрал в себя передовые достижения не только отечественной, но и мировой науки и промышленности. В состав комплекса вошли самоходная пусковая установки, транспортно-заряжающая машина, пункт подготов-ки информации, комплект учебно-тренировочных средств, средства регламента и технического об-служивания, командно-штабная машина, предназ-наченная для автоматизации боевого управления, и автономные переносные автоматизированные рабочие места.

В «Искандере-М» впервые появилась воз-можность вводить необходимые данные для фор-мирования полетного задания автоматически. Пункт подготовки информации обрабатывает разведывательные, топографические и другие дан-ные и по каналам связи передает их по подчинен-ности в командно-штабные машины, далее они идут в систему управления пусковой установки. Зада-чей экипажа остается подготовить СПУ и ракету и нажать кнопку «Пуск». Дальше ракетой управля-ет бортовая система управления. ОТРК оснасти-ли спутниковой системой навигации. Но и авто-номная система топопривязки осталась. Комплекс сделали полностью автономным, то есть обеспе-чили способность выполнить боевую задачу од-ной боевой машиной.

Работа над «Искандером-М» держалась в зна-чительной степени на энтузиазме и патриотизме предприятий ядра кооперации: КБМ, ЦНИИАГ, ЦКБ «Титан» — и при поддержке ГРАУ .

Отработка «Искандера-М» перешла большей частью в расчетно-теоретическую сферу. Объем испытаний предполагал 20 пусков, но значитель-но сократился. В 1993 году пустили пять ракет, в следующем году — две, а дальше на протяжении трех лет — по одной в год. Зато активизирова-лась переписка с министерствами. Ответы, кото-рые получало КБМ, были словно писаны под ко-пирку: средств нет.

Помог опыт разработки «Точки», «Точки-У », «Оки», «Оки-У», «Волги». Все расчеты много-кратно проверялись. Тщательнейшим образом проводилась стендовая отработка элементов ком-плекса.

Из-за резкого снижения объемов финанси-рования на оборону разработчику и генеральному заказчику (ГРАУ) пришлось кардинально изменить методику создания ракетного комплекса «Искандер-М» и принимать нестандартные решения . Чтобы уложиться в выделяемые суммы, элемен-ты комплекса отрабатывали поэтапно. На первом этапе — самые сложные: ракету и систему уп-равления. ГРАУ и предприятия промышленности разработали программу предварительных авто-номных испытаний ракеты (ПАИ) и создали спе-циальную комиссию из военных и разработчиков. Система управления и ракета были штатными, а пусковая установка — макетной.

Первые четыре пуска подтвердили правиль-ность технических решений. Однако дальше раз-работчики столкнулись с проблемой. На пятом пуске на последних секундах работы двигатель вскрылся, ракета стала неуправляемой и пошла по одной ей ведомой траектории.

Рис. 7. Самоходная пусковая установка ОТРК «Искандер-М»

Рис. 8. «Искандер-М» переправляется через Дон по понтонному мосту

Рис. 9. Осмотр ракеты ОТРК «Искандер-М»

При предварительном анализе и исследова-ниях причину аварии установить не смогли, и следующий пуск тоже оказался аварийным.

После второго неудачного пуска (рис. 9) в высших военных кругах встал вопрос, не закрыть ли тему вообще. Тем более что денег на разра-ботку не было. И только позиция ГРАУ, его руководителей: генерал-полковника А.П. Ситнова, ставшего впоследствии заместителем министра обороны — начальником вооружения, генерал- полковника Н.А. Баранова, генерал-лейтенанта Г. П. Величко — спасла тему. Эти люди отстояли «Искандер-М»

Привлекли ЦНИИмаш и НИИ тепловых про-цессов. Общими усилиями разобрались, что про-изошло. Оказалось, примененный метод управ-ления полетом ракеты, предполагавший большие поперечные, почти как у зенитных ракет, пере-грузки, во время работы двигателя приводил к образованию в камере сгорания «жгута» твердой фазы продуктов сгорания, так называемой К-фазы, которая разрушала теплозащитное покрытие и корпус двигателя.

Комплекс сразу поразил военных высочайшей эффективностью. В ходе госиспытаний были прове-дены пуски по специально сформированной мишен-ной обстановке, включающей реальные командные пункты, представляющие собой мощные бетонные сооружения, заглублённые, покрытые грунтом. Ра-кета комплекса уничтожала их одним ударом.

Постановлением правительства № 172-12 от 31.3.2006 ОТРК «Искандер-М» в базовой комп-лектации с ракетой, оснащенной кассетной бое-вой частью, был принят на вооружение.

В 2010 году завершились государственные испытания крылатой ракеты, в 2012-м — аэробаллистической с осколочно-фугасной боевой ча-стью и аэробаллистической с проникающей фу-гасной боевой частью.

С введением в состав комплекса этих ракет обеспечена прецизионная точность стрельбы, бо-евые возможности и эффективность существен-но увеличены. ОТРК получил новое качество — это высокоточное оружие большой дальности, отвечающее самым современным требованиям.

18 ноября 2014 года состоялось радостное событие — КБМ сдало Министерству обороны уже четвертый за два года комплект ОТРК «Искандер-М».

Я счастлив, что мое дело и дело моих това-рищей, многих тысяч людей, которые вложили труд и душу, продолжается, развивается.

Литература

1. Буренок В.М., Журавлев А.В., Карпачев И. А. Становление и развитие методологии обоснова-ния системы вооружения ВС и программы воо-ружения государства. // Военная мысль. 2002. № 6. — С. 70.

2. Буренок В. М., Лавринов Г. А., Подольс-кий А. Г. Оценка стоимости военной научно-техни-ческой продукции. // Военная мысль. 2001. № 3. — С. 25

3. Рахманов А. А., Буренок В.М., Лавринов Г. А. Оценка реализуемости Государственной програм-мы вооружения. // Военная мысль. 2001. № 1.

Когда я учился в авиационном институте, наш декан говорил:

– Вам один раз в жизни точно дано право быть Главным конструктором – от курсового проекта, плавно переходящего в диплом. Так что, пожалуйста, воспользуйтесь этим правом в полной мере.

Это несколько напоминает слова героя комедии «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен» в исполнении Евстигнеева с его воспоминаниями «когда я был маленький я тоже был пионером», но потом все так и получи лось.

У меня было как у всех – авиамодели, книги, институт Вспоминаю, как, сделав первую модель рекордного планера и запуская его на леере, получил совершенно небывалое чувство во сторга, когда где-то на высоте 50 метров в крылья белой птицы поддул теплый термический поток, и она сошла с крючка в свободное парение, практически набирая вертикально высоту.

А уж когда над платформой «Фабричная», близ города Жуковского, МиГ-21 сделал «свечу» на сверхзвуке, решил – буду летчиком. Потом учеба в одном из аэроклубов, отчисление, потому что не было 16 лет. Осталось одно – МАИ. И там не успокоился, хотел попасть в маевский аэроклуб. Даже отучился полгода, основательно изучив теорию полета на планере. Из-за этого нахватал двоек на сессии и чуть не вылетел из института. Но глобальная медицинская комиссия меня не пропустила – слабое цветное зрение. Уже позже, через много лет, я узнал, что можно было обмануть аэроклубовскую медкомиссию, выучив наизусть таблицу зрения. Потом один из однокурсников, от безделья попав в аэроклуб, говорил о полете на планере как об обыденном, я смотрел на него как на кретина, который не ведает, какое счастье ему привалило. Кстати, потом я узнал, что и мой отец перед войной тоже подавал заявление в летную школу. Прошел всю комиссию, а рентгенолог и спрашивает: «Что это у Вас в легком?» «А это, – говорит, – каверна от перенесенного туберкулеза…»

Не летая сам, я зачитывался записками летчиков испытателей. Каждую неделю ходил в институтскую библиотеку.

Обидно, но жесткая система распределения отодвигала нас от той работы, которой хотелось заниматься, а закрытость не позволяла найти верную дорогу. Гайки, мелкие детали, листки изменения – вот все, что нас ожидало вначале. Это сейчас, когда работать стало некому и все известно, – иди выбирай, работай. И все-таки у авиации более счастливая судьба, нежели, допустим, у корабелов. Главных конструкторов авиации знала вся страна.

Проработав 25 лет конструктором, я так и не приобрел ни дивидендов, ни должности хотя бы заместителя Главного конструктора и оказался за воротами авиации.

Но голова покоя не дает. Постоянно требует какой-то информации на авиационную и космическую технику. Благо сейчас пишут все и обо всем. Но цены на все эти издания…

И все-таки, потихоньку, я сложил свой архив из аккуратных газетных вырезок. А когда приобрел компьютер, то совсем стало хорошо.

Стал писать письма различным политикам и специалистам и в разные газеты на эту тему. Странное дело, но мне отвечали, и письма-то все приходили какие-то оправдательные. Да, мол, Вы правильно пишите, все это мы учтем или уже знаем, но одна загвоздка – денег нет.

Да, денег нет. Это я вижу, ни одного гонорара или предложения о денежной работе не поступило. Но вседозволенность современной литературы, не навязываемой, а идущей от жизни, делала свое дело. И в этом сыграли роль многие книги.

Ну, например, Михаила Веллера или Дарьи Донцовой.

Первый описал блестящих авантюристов брежневской эпохи, а у второй можно поучиться, как делать деньги из того, что ты хорошо знаешь, что тебе близко.

И я решился. Когда меня выжили из авиации (просто платили копейки) я немного работал около таможни и, волей-неволей, стал разбираться и в уставных документах предприятий, и в банковском деле, а самое главное – получил качественный скачек в работе с оргтехникой. Оказывается, при помощи компьютера, сканера, ксерокса и даже факса можно творить такие вещи… Я уже говорил, что мое увлечение – это авиация, но не приносящая доход. Пока лишь только Главные или Генеральные конструкторы или директора крупных авиационных заводов в России, да их ближайшее окружение могли ощутить на себе все прелести приватизации.

И вот, смотря за тем, как гигантские авиапредприятия переходили из рук в руки, за тем, как довольно прибыльный бизнес – продажа авиатехники – уходил из России, я начал думать: а как бы я поступил, если бы у меня были деньги, а самое главное – власть? Перечитывая газеты со статьями на авиационную тематику, покупая видеокассеты с международных авиасалонов, просматривая CD-диски на авиационную тему, а главное, имея немалый опыт, я стал делать собственные выводы и иметь свое мнение на тему дальнейшего развития гражданской и военной авиации в мире. И это мнение в разговорах с бывшими коллегами по работе или просто со случайно встретившимися авиаспециалистами я научился вполне достойно отстаивать.

Оттолкнемся от реалий: сейчас в чистом виде агрессия в мире невозможна. Все мировое сообщество тут же объединится и камня на камне не оставит от этой страны. Но вот побить своих сепаратистов, националистов или просто бандитские группировки – это святое. И такие конфликты идут во всем мире. Ясно, что для этого истребители-бомбардировщики 4-5 поколения не нужны. А нужны рабочие «лошадки» ценой поменее, бомбовой и ракетной нагрузкой поболее, типа Су-25. А для этого можно пользоваться техникой 90-х годов и даже ранее.

Но есть престижная техника. Это истребители, летающие со сверхзвуковыми скоростями, с возможностями вести бой и выполнять пилотаж на малой скорости, нести ракетную нагрузку, иметь соотношение тяги к взлетному весу хотя бы 0,7 и более. И очень хорошо и эффектно выглядеть.

Ведь у всех сердце замирает, когда на низкой высоте проносится ромб «мигарей» или «сухих» и мгновенно, на «форсаже», исчезает за облаками. И скажите мне, какой же восточный шах или наследный принц не прельстится этими машинами? На Востоке вообще традиционно было, что кто-то из властвующей династии летает на самых современных машинах начиная с шаха Реза Пехлеви и заканчивая королем Иордании.

Когда я посмотрел американский фантастический фильм «День независимости» и увидел президента США, сражающегося с инопланетянами в кабине истребителя, я подумал, что если бы я был президентом, я обязательно, хоть вторым пилотом, но сел бы в кабину истребителя.

И у меня возникла мысль – надо создать для некоторых стран такую машину, которая обладала бы всеми качествами боевой, но в то же время не была дорогой, но внешне выглядела бы весьма привлекательной.

Главный момент – эта машина должна была быть не просто самолетом, предназначенным для войны. Мне нужен был истребитель для «показухи».

Ясно, что на нем должен стоять двигатель с отклоняемым вектором тяги, а также все необходимые современному боевому самолету системы, о которых каждый, кто хоть немного интересуется авиацией, знает не хуже меня.

В общем, аванпроект созрел в моей голове довольно легко.

Теперь надо начать юридическое оформление – зарегистрировать предприятие. Решил для начала взять красивое наименование ООО «Взлет». Вроде недурно. В качестве уставного фонда записал компьютер и интеллектуальный труд. В уставе решил записать что-нибудь простенькое, чтобы не попадать под лицензию. Нашел подходящую формулировку – моделирование летательных аппаратов, продажа этих моделей и документации на них, импорт комплектующих для них и так далее.

Так, а теперь надо достать откуда- нибудь деньги. Надо кого-нибудь «охмурить». А как это сделать, если фирма даже еще не зарегистрирована? Ладно, где наша не пропадала, в конце концов, любое физическое лицо имеет право открыть счет в банке. Надо выбрать такой банк, который бы

открыл счет на смешную сумму 1000 рублей. Нашелся такой банк под названием вроде МКБ «Инвестиции и консалтинг» ООО. Единственное на что они посмотрели, так это на мой бизнес-план, который я оформил с музыкальным сопровождением в виде документа пакета «Майкрсофт офис». Выглядело достаточно убедительно.

А далее надо найти деньги на начало работ. Хорошо, что в свое время я запасся несколькими справочниками на выставках типа «Авиастроение» и МАКС. Итак, перевел аванпроект на английский язык, красиво и ярко оформил, а далее побежал в одно из интернет-кафе и начал рассылать по электронной почте. Указал для связи один из известных мне факсов и стал ждать «золотую рыбку». Адреса фирм решил выбирать из стран Ближнего Востока, лучше не экстремистских, и писать правду: «Вновь созданное КБ «Взлет» начинает предпродажную подготовку проекта демонстрационного пилотажного боевого самолета со следующими характеристиками, приведенными в прайс-листе на десяти страницах. Для начала работ предполагается перечислить на расчетный счет в рублевом эквиваленте 10000 долларов и подписать договор о выполнении работ и план- график».

Две недели прошли в тишине, в это время я везде, где только можно, искал адреса фирм в странах Востока и рассылал факсы. Вдруг на 21 день пришел ответ на английском. Мол, один миллионер заинтересовался характеристиками, а главное низкой стоимостью проекта и готов подписать договор в Москве в предложенном месте.

Что делать? Пригласил клиента в офис одного своего друга, расположенный в 4-х звездочном отеле. Приехал какой-то типичный турок с секретарем-переводчиком. Назвался представителем того самого миллионера. Чуть- чуть поговорили о погоде, а потом началась словесная разведка. К счастью, я выглядел достаточно убедительно. Что-что, а говорить на авиационные темы я могу. Вдобавок я воспользовался видеороликами и скомпоновал довольно приличный видео материал. Попили кофе, на том и расстались. Кто его знает, может он из какой-нибудь разведки, не знаю. Но, во всяком случае, продавать никаких секретов я не собирался, а обеспечить заказом наши авиапредприятия считал своим долгом. В конце концов, я тоже хотел пожить хорошо не в загробной жизни, а главное – обеспечить своих близких.

Тем не менее этот турок вышел на связь и сказал, что указанную сумму он перевел на мой счет.

Вообще говоря, для такой темы сумма была копеечная. Но я уже не мог остановиться. С деньгами за неделю зарегистрировал свое ООО и открыл счет уже на юридическое лицо.

Теперь надо было снимать офис. Причем офис должен быть очень престижным. Пошел бродить по предлагаемым. Все не то. Наконец около одного из предприятий, принадлежащему нашему космическому агентству, удалось снять подходящее помещение, причем с видом на крупнейший авиазавод. Правда, только на один месяц.

За один день съездил и привез с одного предприятия старые мониторы и корпуса системных блоков, поставил везде коробки из-под оргтехники, пришлось пожертвовать и моим личным персональным компьютером. Снял я здесь три комнаты. Только успел все закончить, как звонит тот самый турок.

Тут уж нужно было торопиться. Я попросил брата выручить меня и нанял студентов на полдня, чтобы они при «фраках» посидели перед компьютерами, пока я турку «лапшу» буду вешать. Но вешать даже не пришлось. Во-первых, я при первой встрече похвастался своим участием в ряде известных во всем мире проектов, а во- вторых, показал несколько старых патентов со своей фамилией. Но главное – его очень впечатлил вид из окна и вышколенная охрана. Кстати, наверно, они тоже «пробили» его по компьютеру и поняли, что это за птица. Правда, мне ничего не сказали. Удивительно, что гость предложил мне еще сто тысяч долларов, но хотел бы уже видеть какие-то макеты.

У меня уже руки дрожали, однако он сказал, что каждую сумму будет контролировать.

Что делать? Я вспомнил, что когда был на авиасалоне МАКС, то видел на окраине старый заброшенный ангар. В общем, поехал на прием в г.Жуковский. Удалось под предлогом подготовки к очередной выставке арендовать этот ангар с условием ремонта его отопительной системы. Опять подготовил там муляжи, но пришлось уже обзавестись какой-то порядочной техникой. А еще очень здорово пришлось влезть в бухгалтерское дело. Тот бухгалтер, которого я нанял, работал эпизодически. А турок неизвестного происхождения деньги выдавал, но собирался вскоре вновь нагрянуть с визитом.

И тогда я решил пойти ва-банк. Разослал во все наши авиационные КБ письма с просьбой прислать специалистов с оплатой их пребывания в течение трех дней с питанием, и указал стоимость оплаты в день такую, что был уверен в том, что народ ко мне на эти три дня повалит валом.

Подготовился к этому я очень основательно. Нанял двух студентов и одного системщика. Поехал в книжные магазины, скупил там все новейшие справочники по авиации и кучу журналов. В 5 компьютеров загрузил данные по авиации. Поставил прекрасные принтеры и рулонный графопостроитель, пару сканеров большого формата. Нанял на день приезда еще пять студентов. Накупил всяких авиационных плакатов и развесил их в пустом ангаре.

Побольше дисплеев в кабину, боковой джойстик, и клиент точно будет доволен…

Стал ждать специалистов из КБ.

Они приехали. Как я и ожидал, приехали не главные, но знающие и голодные мужики.

В этот момент от меня требовалось лишь одно – умение воодушевить народ на подвиг, тем более что очень действенный инструмент – деньги на этот раз у меня были.

И мы начали… Это была феерическая работа. Я читал про метод мозгового штурма, но я не предполагал, насколько он может быть эффективен. Мне кажется, эти специалисты и без денег бы сделали эту работу. Наверное, очень четко была поставлена задача.

За эти три дня, проведенные вместе с ними, я узнал столько, сколько не узнал за все время учебы и работы. Хотя в целом моя идея была правильной, но возникало много различных вопросов.

В общем-то, работа удалась на славу, а все потому, что в России (да и во всем мире) никто и никогда так не работал. Вот так вот.

К примеру, мы выработали ТЗ за три дня.

Обычно на составление и подписание ТЗ уходит до года и более. Причем каждая организация считает нужным внести свою лепту. Представители заказчика требуют максимум отдачи и соответствие ГОСТам, которые они сами и пропихнули. И так каждая организация, ставящая свою закорючку на ТЗ. И если бы они все находились в одном месте… Так нет, все это пересылается по закрытой переписке (нет, я не против этого, но все продвигается так медленно).

Конечно, было много споров. Я же не мог сказать людям, что вся работа – большая авантюра, но я упрямо гнул свою линию. В конце концов, я даже умудрился резко снизить вес будущего самолета, отказавшись от многих систем. К примеру, сторонникам резервирования и надежности я внушил, что авиация – для смелых и бесшабашных людей, а для надежного спасения есть кресло К-36, надо только дернуть за ручки. Да и делаем мы самолет не для родных ВВС, а под требования заказчика с тугим кошельком.

По ходу дела у меня самого сложилось впечатление, что руководить такой работой и в настоящем КБ должен один человек. Он должен быть с очень большими деньгами, причем расходование средств никто не должен контролировать.

Вот есть кусок в N млрд. долларов на разработку. Сразу отщипнем отсюда часть на налоги, и все. Во все переводы денег налоговая служба пусть не лезет. Вот когда дело дойдет до серийной продажи зарубежным покупателям – тогда милости просим.

Нет, я видел Генеральных и Главных конструкторов, но все они были сильны в чем-то одном.

Один – сам бывший испытатель, признавал компоновки только в макетном виде.

Другой решал только глобальные вопросы и компоновки рецензировал только в изометрической проекции.

Третий в руки никогда не брал карандаша, но у него была масса конструкторов экстра класса, которых он заставлял чертить эти компоновки, и потом выбирал из них лучшие в результате длительных обсуждений.

Четвертый не умел ни того, ни другого, но у него был опыт интриг в министерстве, за счет чего он получал средства под многие темы и «кидал» их все на одну, и, ценой гигантских средств, осиливал с помпой ее, а остальные «заваливал», но все равно был героем.

Но вернемся к моей авантюре.

Кстати, не знаю почему, я все время называю это авантюрой. А ведь ТЗ на истребитель получилось очень продуманным. Мало того, со временем около этого проекта, начали крутиться большие деньги.

Они потекли уже и из других стран.

Пришлось уже на годовой бюджет в миллионы долларов нанять несколько молодых грамотных юристов. Правда, и мною уже заинтересовались, как это принято говорить, компетентные органы. Видимо, они посещали мою фирму и контролировали расходование средств. Один из них со временем стал руководить у меня службой безопасности.

Впрочем, пока ничего криминального я не делал, Родину не предавал.

Средства, правда, расходовал не скупясь, но целенаправленно.

Загрузил работой несколько крупных заводов и авиапредприятий.

Вскоре удалось собрать первый технологический образец. По оценке специалистов, стоимость планера с двигателем оказалась меньше, чем у американского JSF, а сам самолет буквально не оставлял американцам шансов на конкуренцию. Вот только разработка новой активной фазированной антенны пока делала проект достаточно дорогим. Но была перспектива. Мне удалось даже «пропихнуть» регулярный показ этого истребителя и его параметров на ТВ. Но, тем не менее, в финансовом плане назревал провал. Требовались уже миллиардные инвестиции на государственном уровне.

Поэтому я ехал на новеньком «мерседесе» с персональным водителем на первый подлет своего самолета довольно в мрачном настроении. Службы безопасности не выпускали меня ни на секунду из поля зрения, причем уже открыто и не таясь. А уж притянуть-то меня можно было за все что угодно.

Но вот первый подлет. Затем разрешение на полноценный полет. Взлет довольно эффектный. Полет и посадка - по плану. Доклад летчика испытателя о нормальном режиме полета и прекрасном управлении. Кажется, удалось сделать все в меру. Не перетяжелить машину и в то же время сделать ее достаточно «грузоподъемной» и маневренной.

И тут солидные парни (они даже не представились) попросили меня сесть в их машину и проехать с ними. Не задавая вопросов, я уехал, поглядев в последний раз на камуфлированного красавца. До Москвы ехали молча, выехали на площадь, где когда- то стоял памятник Дзержинскому… и вдруг повернули направо, поехали по бывшему ЦеКовскому переулку, мимо здания торговой палаты, ГУМа, а затем в лобовое стекло я увидел открывающиеся ворота Спасской башни…

Су-9 с бомбой ФАБ-500