Сергей довлатов личная жизнь. Сергей довлатов, дети
«Тринадцать лет назад я взялся за перо. Написал роман, семь повестей и четыреста коротких вещей. (На ощупь - побольше, чем Гоголь!) Я убежден, что мы с Гоголем обладаем равными авторскими правами. (Обязанности разные.) Как минимум одним неотъемлемым правом. Правом обнародовать написанное. То есть правом бессмертия или неудачи» (Сергей Довлатов. «Ремесло»).
Оба своих права Сергей Довлатов реализовал сполна: при жизни часто терпел неудачи, а после смерти оказался одним из самых знаменитых писателей-эмигрантов. Прошло более четверти века после его кончины, а книгами Довлатова до сих пор зачитываются люди разных возрастов.
Сергей Довлатов родился в Уфе во время эвакуации в театральной семье. Позже его родители вернулись в Ленинград, а спустя некоторое время развелись. Будущий писатель воспитывался матерью, так что о нищете знал не понаслышке.
«Школа... Дружба с Алешей Лаврентьевым, за которым приезжает «форд»... Алеша шалит, мне поручено воспитывать его... Тогда меня возьмут на дачу... Я становлюсь маленьким гувернером... Я умнее и больше читал... Я знаю, как угодить взрослым...»
Сергей Довлатов. «Ремесло»
В 1959 году Довлатов поступил на филфак Ленинградского университета, к этому времени относится и его знакомство с Иосифом Бродским, Евгением Рейном, Анатолием Найманом и другими писателями, поэтами и художниками. Из университета Довлатов вскоре был отчислен за неуспеваемость, хотя поначалу делал вид, что «страдает за правду». После отчисления был призван в армию и три года прослужил в охране исправительных колоний в Республике Коми. «Очевидно, мне суждено было побывать в аду…» - вспоминал Довлатов.
Из армии, по словам Бродского, писатель вернулся «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде ». Бродский стал первым, кому Сергей Довлатов показал свои литературные опыты.
«…Показывал он рассказы свои еще и Найману, который был еще в большей мере старшеклассник. От обоих нас тогда ему сильно досталось: показывать их нам он, однако, не перестал, поскольку не прекращал их сочинять».
Иосиф Бродский. «О Сереже Довлатове. «Мир уродлив, и люди грустны»
Учебу Сергей Донатович продолжил, но уже на журфаке ЛГУ и тут же начал работать как журналист, публикуясь в студенческой газете Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям». В конце 60-х присоединился к литературной группе «Горожане», а еще через несколько лет стал секретарем писательницы Веры Пановой. Воспоминания, а точнее, анекдоты о ней и ее супруге, Давиде Даре, Довлатов оставил в сборнике «Соло на ундервуде».
Кочегар в таллинской котельной и экскурсовод в пушкинском музее-заповеднике «Михайловское», сторож и редактор еженедельной газеты - чего только не перепробовал Сергей Довлатов за свою недолгую жизнь!
Три года, с сентября 1972-го до марта 1975-го, он провел в Таллине, это время нашло отражение в сборнике рассказов «Компромисс», где писатель поведал о своем корреспондентском опыте в газете «Советская Эстония». В таллинском издательстве «Ээсти Раамат» была набрана и его первая книга «Пять углов», которая очень скоро была уничтожена по требованию КГБ.
Довлатов мало публиковался в официальной прессе, однако его тексты появлялись и в самиздате, и за рубежом. Именно после первой иностранной публикации, о которой Довлатов якобы и не подозревал, в 1976 году он был исключен из Союза журналистов. Через два года Довлатов из-за преследований властей эмигрировал из СССР и оказался в США.
Поселившись в Нью-Йорке, он продолжил работать журналистом в прессе и на радио. Газета «Новый американец» (первоначальное название «Зеркало»), которую он редактировал, быстро стала популярной в эмигрантской среде, а его монологи из передачи «Писатель у микрофона», записанные для радио «Свобода» до сих пор можно найти в сети.
«И тут появились мы, усатые разбойники в джинсах. И заговорили с публикой на более или менее живом человеческом языке.
Мы позволяли себе шутить, иронизировать. И более того - смеяться. Смеяться над русофобами и антисемитами. Над лжепророками и псевдомучениками. Над велеречивой тупостью и змеиным ханжеством. Над воинствующими атеистами и религиозными кликушами. А главное, заметьте, - над собой!»Сергей Довлатов. «Ремесло»
История «Нового американца» оказалась яркой, но короткой. Доходов газета не приносила, несмотря на свою популярность, в итоге ее создатели не смогли выплатить кредит, последний номер издания вышел в марте 1982 года.
С изданием книг в США писателю также повезло больше, чем на родине. Результатом 12 лет, прожитых в эмиграции, стала дюжина книг, вышедших под именем Сергея Довлатова. Его рассказы печатались в таких популярных изданиях, как Partisan Review и The New Yorker. Что касается The New Yorker, то Довлатов стал вторым после Владимира Набокова русским писателем, печатавшимся в этом знаменитом издании.
Умер Сергей Довлатов 24 августа 1990 года от сердечной недостаточности, ему было всего 48 лет.
Имя: Сергей Довлатов (Sergey Dovlatov)
Возраст: 48 лет
Место рождения: Уфа
Место смерти: Нью-Йорк, США
Деятельность: писатель, журналист
Семейное положение: был женат
Сергей Довлатов - биография
Жизнь этого писателя и журналиста напоминает тяжелый и мутный постмодернистский роман...
В первый год Великой Отечественной войны, в Уфе, в семье эвакуированных из Ленинграда режиссера Доната Мечика и актрисы Норы Довлатовой родился сын Сергей. Сочетание еврейской крови отца и армянской - матери дало ему взрывной темперамент. Но остальное дали страна и время. Интеллигентная семья в стесненных обстоятельствах и жестокий уличный мир послевоенного СССР...
Позже он описывал те годы так: «Толстый застенчивый мальчик... Бедность...», «Черные дворы... Зарождающаяся тяга к плебсу... Мечты о силе и бесстрашии...», «Сигареты, вино и мужские разговоры...» Тогда даже дебаты о Достоевском могли закончиться дворовой дракой.
В 1944 году семья возвратилась в Ленинград, а вскоре отец ее покинул. В 1959 году Сергей поступил в ЛГУ - на филфак, отделение финского языка. Он вырвался из гопницких подворотен, попав в среду, где юные интеллектуалы манкировали советской моралью, нося брюки-дудочки и слушая «чуждый» джаз. Познакомился со многими впоследствии весьма известными людьми, в том числе с Иосифом Бродским .
Сергей Довлатов - биография личной жизни
Но самым важным знакомством стала Ася Пекуровская. Про этот брак ходит множество историй, причем некоторые из них писатель сочинил сам. Что Ася была первой красавицей ленинградского студенчества. Что при первой встрече она заявила ему, что он похож «на разбитую параличом гориллу». Что Сергей сначала угрожал ей суицидом, а затем стрелял в нее из ружья. Трудно сказать, что из этого правда, но через 8 лет брака Ася ушла к другому будущему известному писателю - Василию Аксенову. Позже, уже после развода, родила от Довлатова дочь Марию...
С Сергеем постоянно случались истории, напоминающие сцены из его книг. Например, он вваливается к малознакомой даме, пьяно пристает к ней, та отбивается, и он... остается у нее жить. Так начинались его отношения с Тамарой Зибуновой - в то время, когда он был еще женат на Асе. «Через месяц нужно было принимать решение: или вызывать милицию, или заводить с ним роман», - вспоминала Тамара.
Но вряд ли рассеянный образ жизни стал причиной глубокой депрессии Довлатова, мотив которой в его творчестве постоянен. Скорее, образ жизни был следствием тоски. Отсюда же и пьянство. В то время в СССР не пили, как тогда говорили, «только язвенники, а на халяву пили все». Давяще-серая и мертвецки спокойная среда располагала. Не многие понимали, что водка -протест против убогой, наполненной лицемерием жизни. Сергей понимал.
«Если я пьян каждый день, почему я должен отмечать их праздник тем, что буду трезвым?» - отвечал он на упреки друзей-диссидентов в том, что пьет 7 ноября. Позже, правда, боролся с запоями - а потом опять срывался. «Если годами не пью, то помню о Ней, проклятой, с утра до ночи», - говорил он о водке.
Сергей Довлатов - книги
Студенческая жизнь кончилась быстро - через два с половиной года его отчислили. Ничего политического в этом не было: просто не смог освоить немецкий язык. Пришлось идти в армию - во внутренние войска, охранять этапы с зеками. В автобиографии Довлатов будет с содроганием вспоминать: «В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой. В этом мире убивали за пачку чая. Я дружил с человеком, засолившим когда-то в бочке жену и детей...» Лагерно-военная тема пройдет через все его творчество.
Потом он говорил, что вернулся в Питер, «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде». Снова поступил в ЛГУ, теперь на журфак. Учебу совмещал со внештатной работой в газете. Тогда же встретил Елену Ритман, которая родила ему дочь. В то время Сергей написал много рассказов. Из них были напечатаны лишь несколько, но этого хватило, чтобы вступить в Союз писателей.
В конце 1960-х Довлатов вошел в полунеформальную литературную группу «Горожане». Не сумев издать свой сборник, ее участники работали на самиздат. Тогда Сергей окончательно закрепился в литературной «тусовке», включавшей в себя и писательский официоз, и подозрительный андеграунд.
Между тем его семейные отношения вновь все больше походили на размотанный котенком клубок. От тяжести жизни Довлатов пытался убежать, переехав в Таллин. Прибалтика в советское время считалась ближним «Западом». Сергей устроился в газету «Советская Эстония». Ершистый нрав дал о себе знать: на дверях коллег, с которыми он был в контрах, порой откуда-то возникали хулиганские стишки («Две удивительные дуры ведут у нас отдел культуры»). В редакцию приходили «сигналы» об антиобщественном поведении корреспондента. Но Довлатову прощали многое - слишком уж хорошо писал.
Был подготовлен к печати и первый сборник его рассказов, однако в последний момент слетел из издательского плана -по звонку «сверху». Не повезло: машинописную копию книги обнаружили при обыске у местного диссидента. С КГБ шутки плохи, пришлось возвращаться в Ленинград.
Сергей работал в детском журнале «Костер» и продолжал писать, имея очень мало возможностей выйти к читателю - кроме самиздата. Случалось, его публиковали и в «тамиздате» - за рубежом. Это, конечно, радовало, но имело неприятные последствия: исключение из Союза писателей, например. Некоторое время Довлатов работал экскурсоводом в Пушкинских Горах - этот период жизни стал основой для сборника «Заповедник».
Все чаще приходили мысли об эмиграции. Дело это для советского человека, хоть и продвинутого, было привлекательным, но страшноватым. Эмигрировала сводная сестра Ксана, потом - бывшая жена Елена, вместе с их общей дочерью. Елена уговорила Сергея ехать вместе с ней, но он все никак не мог решиться.
Подтолкнул случай - Довлатов умудрился потерять работу сторожа ветхой баржи: простудился, начал «лечиться» алкоголем, приехавший врач диагностировал опьянение. Увольнение по статье, невозможность найти работу... Писателю, как некогда Бродскому, грозил суд за тунеядство. Разумеется, были и «доверительные беседы» с людьми из пятой «управы» КГБ. Впрочем, он отрицал, что из страны его «выдавили». Сам уехал.
В Нью-Йорке Сергей вновь сошелся с Еленой. Они вместе работали над газетой «Новый американец», а еще он выступал на «Радио „Свобода" -обычное занятие творческих эмигрантов. Из-за конфликта с владельцем газета просуществовала недолго, однако труд принес плоды. Начали публиковаться книги Довлатова, рассказы переводились на иностранные языки и печатались в «Нью-Йоркере» -довольно престижном издании.
Курт Воннегут, знаменитый американский писатель-фантаст, в переписке с ним иронизировал: «Я... так и не сумел продать ни одного своего рассказа в журнал „Нью-Йоркер". А теперь приезжаете вы и -бах! - ваш рассказ сразу же печатают. Что-то странное творится, доложу я вам...»
Но несмотря на успехи, Довлатов продолжал погружаться в депрессию. «Я всю жизнь чего-то ждал: аттестата зрелости, потери девственности, женитьбы, ребенка, первой книжки, минимальных денег, а сейчас все произошло, ждать больше нечего, источников радости нет. Главная моя ошибка - в надежде, что, легализовавшись как писатель, я стану веселым и счастливым. Этого не случилось», - писал он.
Возможно, как и многие советские эмигранты, после перестройки Довлатов вернулся бы в Россию. Но 24 августа 1990 года он скончался от сердечного приступа. На похоронах на еврейском кладбище Нью-Йорка присутствовала Мария, его взрослая дочь от Аси. Двух других дочерей и сына Николаса не было.
В 1990-х проза Сергея Довлатова обрела на родине бешеную популярность. Его много печатают, экранизируют. Жаль, что писатель этого уже не увидел.
Библиография, книги Сергея Довлатова:
Невидимая книга
- Соло на ундервуде: Записные книжки
- Компромисс
- Зона: Записки надзирателя
- Заповедник
- Марш одиноких
- Демарш энтузиастов
- Чемодан
- Представление
- Филиал
Отказывали в публикациях все советские издания. Примечательно, что картину, несмотря на тщательно воссозданный антураж (художник-постановщик ленты Елена Окопная получила за свою работу «Серебряного медведя» на Берлинале, а собранного реквизита с лихвой хватит на несколько коллекций), сложно назвать байопиком. Задокументированных фактов в фильме практически нет – есть только авторское видение образа писателя и представление о том, каким он мог быть и как бы он себя вел поздней осенью 1971 года.
По сюжету Сергей Довлатов встречается со своими друзьями, разговаривает с бывшей женой, проводит время с дочкой и обменивается репликами со случайными прохожими. В картине Алексей Германа-младшего, где правда переплетается с вымыслом, сложно понять, какие персонажи полностью выдуманы (например, стихи поэта-метростроевца, которого сыграл Антон Шагин , написаны самим актером), а у каких есть прототипы.
Кадр из фильма «Довлатов»
Всего в «Довлатове» фигурирует множество поэтов, литераторов и художников, чье искусство подпадает под запрет государства. Тем не менее, героев, у которых есть прототипы, в картине немного. Помимо Довлатова, его жена и дочь, а также хороший друг Иосиф Бродский, которого уже тогда, в начале семидесятых называли культовым. На первый взгляд, сходство между экранными героями и реальными прототипами очевидно. А на второй?.. Разбираемся, насколько похожими вышли герои в картине Германа-младшего.
Милан Марич – Сергей Довлатов
Актера на главную роль Алексей Герман-младший искал долго. На пресс-конференции, посвященной фильму, постановщик признался, что перебрал несколько сотен претендентов, прежде чем остановить свой выбор на Милане Мариче. На тот момент, кстати, диапазон поисков вышел даже за пределы России. В итоге Милана авторы фильма нашли в Сербии. И сразу же столкнулись с проблемой. Актер совершенно не говорил по-русски.
Милан Марич в фильме «Довлатов»
Проблему решили радикально: отправили Марича на несколько месяцев в Петербург, чтобы тот проникся атмосферой, а заодно немного отъелся на сале и пельменях. Для того, чтобы играть Довлатова, Милан был слишком стройным. Тогда же создателям на ум пришла аллюзия: писателя ведь точно так же не понимали на родине – он словно жил на другой планете и говорил на другом языке.
Сам Марич признался, что читал книги Довлатова только после того, как его утвердили на роль. Больше всего хвалил «Заповедник», который читал на сербском, и утверждал, что после съемок понял, что внешнее сходство – не главное: для него важнее оказалась эмоциональность и чувствительность писателя.
Сергей Довлатов
Милан Марич в фильме «Довлатов»
Артур Бесчастный – Иосиф Бродский
Один из самых близких друзей Довлатова Иосиф Бродский уже в начале 70-х годов приобрел славу если не гениального, то явно многообещающего поэта. Впрочем, публикациями советские издания его тоже не баловали. Зато зарубежные с радостью печатали стихотворения Бродского. Промышлял поэт и озвучиванием фильмов (один из таких эпизодов показан и в картине Германа-младшего), и выступлениями на квартирниках.
Артур Бесчастный и Милан Марич в фильме «Довлатов»
В фильме Иосиф предстает человеком, мечущимся между Сциллой и Харибдой. В Ленинграде из возможностей – только перспектива быть арестованным. Но без Родины Бродский вообще не видит смысла жизни. Он говорит о том, что язык – единственное, что у него есть, и мучительно раздумывает над поездкой в Таллин. В Эстонию он все же уедет – и никогда не вернется. Но это будет потом – сейчас он вместе с Довлатовым прогуливается по улочкам города.
Интересно, что Артур Бесчастный уже играл Бродского: актер появлялся в образе поэта в сериале «Таинственная страсть ». Но в «Довлатове» у него вышла гораздо более глубокая и пронзительная роль. Бесчастный не только идеально попал в интонацию поэта, но и вообще создал яркий и запоминающийся образ. И когда Довлатов говорит о том, что «Бродский – гениален, а мы нет», прозаику безоговорочно веришь.
Иосиф Бродский
Артур Бесчастный в образе Иосифа Бродского в фильме «Довлатов»
Хелена Суецка – Елена Довлатова
Сергей Довлатов был официально женат дважды. Первой супругой писателя стала Ася Пекуровская , в браке с которой прозаик прожил восемь лет. Уже после развода у нее родилась дочь Мария. Также Довлатов жил в гражданском браке с Тамарой Зибуновой , в союзе с которой у него также родилась дочь. Девочку назвали Александрой. Второй официальный брак Довлатов заключил с Еленой Ритман . Она родила писателю дочь Екатерину и сына Николая (мальчик появился на свет уже после эмиграции писателя в США).
Кадр из фильма «Довлатов»
В фильме «Довлатов» фигурирует вторая жена писателя – Елена, а также ее маленькая дочь от Сергея Донатовича Катя. В 1971 году Елена и Сергей только-только развелись, однако прозаик не может так просто оставить бывшую супругу. Не сможет еще долгие годы – на какое-то время их разлучит океан, когда в 1978 году Елена улетит в Америку, но затем они вновь сойдутся.
Кстати, семья Сергея Довлатова горячо поддерживала Алексея Германа-младшего и его команду. По словам создателей фильма, родственники писателя многое подсказывали, но никогда не навязывали своего мнения авторской группе. К тому же между ними существовала договоренность о том, что «Довлатов» – все же художественный фильм, а не документальный, а значит, сюжет может допускать некоторые вольности.
Елена Довлатова
Хелена Суецка и Ева Герр в образах Елены и Кати Довлатовой в фильме «Довлатов»
Ева Герр – Катя Довлатова
Дочь Сергея Довлатова Катю сыграла 11-летняя петербурженка Ева Герр. Для нее эта роль стала дебютом в кино.
Екатерина Довлатова
Милан Марич и Ева Герр в образах Сергея и Кати Довлатовой в фильме «Довлатов»
Екатерина Довлатова на премьере фильма «Довлатов» в Москве
Двадцать пять лет назад, в августе 1990 года, не стало Сергея Довлатова. После его ухода появилось множество мемуарной литературы, касающейся не только творчества и личности писателя, но и его отношений с представительницами прекрасного пола, коих оказалось вполне достаточно, чтобы составить если не донжуанский список, то хотя бы проследить за душевными метаниями не только молодого, но и вполне зрелого Довлатова. К тому же с некоторыми объектами своих сердечных привязанностей писатель состоял в переписке, и, несмотря на запрет его вдовы на публикацию эпистолярного наследия мужа этими дамами, письма, равно как и воспоминания, просочились в прессу, вышли отдельными книгами и не составляют секрета для широкой публики.
Довлатов говорил о себе: «Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то». И рядом действительно кто-то всегда оказывался. Даже на зоне. Если не было конкретной женщины, Довлатов мог нафантазировать себе новую пассию (как в случае с сыктывкарской красавицей Светланой Меньшиковой, которая при ближайшем рассмотрении оказалась не столь прелестна, как на газетной фотографии, в которую, собственно, и влюбился Довлатов).
Впрочем, представим любимых женщин Сергея Довлатова в хронологической последовательности. Первую свою любовь и, думается, в ее лице и первую женщину, Довлатов встретил в университете. Это была Ася Пекуровская, студентка того же филфака, на котором он учился. В отличие от своего возлюбленного, Ася была девушкой хоть и юной, но вполне искушенной не только в житейских делах, но и в амурных. Как позже напишет Довлатов, до тридцати лет для всех своих женщин он оказывался вторым мужчиной в их жизни, и когда кто-то признался, что он у нее третий, потрясенный таким чистосердечным признанием, он сгоряча чуть было не женился.
Пекуровская считалась красавицей. Судя по воспоминаниям современников, да и самого Довлатова, скорее она отличалась стройной фигурой и броскими нарядами, нежели хорошеньким личиком. Оказывается, мнение о том, что мужчины замечают женскую красоту, а не то, как женщина одета, весьма и весьма спорно. Пекуровская крутила Довлатовым как хотела, и в результате сочеталась с ним законным браком, правда, как утверждают не злые языки, а друзья, приглашенные на свадьбу, первую брачную ночь она провела не с законным мужем, а с кем-то из гостей. Остальные пытались увести пьяного Довлатова подальше от дверей, за которыми происходило прелюбодеяние.
В течение кратковременной семейной жизни Ася с регулярностью, достойной лучшего применения, наставляла рога своему избраннику, а когда и вовсе попыталась уйти, он чуть было не пристрелил ее. К счастью, все обошлось: пуля пробила потолок, а целая-невредимая Ася ушла к более успешному на тот момент Василию Аксенову.
Бывшие супруги описали свои страсти-мордасти в практически автобиографических повестях: Довлатов - в «Филиале», где в Тасе нетрудно угадать Асю, а Пекуровская в витиеватом опусе с претенциозным, как она сама, названием «Когда случилось петь С.Д. и мне…» Довлатов у нее похож на разбитую параличом гориллу, руки у него короткие. Обратите внимание - не ноги длинные, а руки короткие. Все, кто хоть раз в жизни видел Довлатова, подтвердят, что руки у него были в полном порядке, а вот ноги росли от ушей.
Расписался Довлатов с Пекуровской в 1960-ом, оформил развод через восемь лет, хотя давно уже жил со своей второй официальной женой Еленой Довлатовой (урожд. Ритман), правда, поначалу в гражданском браке. В 1970-м году Ася родила Машу. Довлатов, может, по пьянке и переспал с Асей, но считал, что Маша не от него. О чем прямым текстом и написал в «Филиале», где влюбленная в Ваню Самсонова (понимай - Васю Аксенова) Тася (которая Ася) беременна вообще от кого-то другого.
Маша впервые увидела своего отца в прямом смысле слова в гробу, прибыв на похороны Довлатова, где мать и сообщила, что это и есть ее отец. А когда через несколько лет, в 2009-м, умер Аксенов, Ася рассказала всему миру, что на самом-то деле отец Маши - Аксенов, а не Довлатов. Говорят, у Аксенова наследство оказалось побольше, чем у Довлатова.
Пока Ася крутила роман с Аксеновым, Довлатов служил на зоне, в местечке с неудобоваримым названием Чинья-Ворык, где увидел в газете «Молодежь Севера» фотографию Светланы Меньшиковой, выигравшей чемпионат Коми АССР по легкой атлетике. И влюбился. Он написал на адрес пединститута, где училась Светлана, два письма. Но ответа не получил. В третьем письме были стихи. Довлатовские. В молодости он нередко грешил ими. Девушка не устояла. И даже с позволения отца приехала к нему на зону. Довлатов писал о ней своему отцу, называя ее Лялькой: «Она нормальная, но мне кажется очень хорошей, так как я привык к плохим людям… Мама видела ее фотографию. В жизни Лялька чуть хуже». Между прочим, одно письмо матери он написал по-армянски, о чем и сообщил отцу, к которому почему-то обращался по имени - Донат. Про Светлану же Довлатов писал: «Светлана неожиданно оказалась чистокровной коми. Но это не страшно, а даже забавно».
Поскольку Довлатов не находился в официальном разводе с Асей, он сообщил об этом обстоятельстве своей новой знакомой. Та, видимо, решила, что он держит ее постольку-поскольку. Переписка, однако, продолжалась, и позже, когда Светлана приехала с подругой в Ленинград и навестила Довлатова, который жил уже с Еленой, Нора Сергеевна, мать Довлатова, сказала ей: «На Севере ты спасла моего сына». Правда, имелся в этом преимущественно эпистолярном романе один казус, о котором Сергей оповестил отца: родители Ляльки написали о том, что она беременна, надеясь, что он женится. «Но ведь для этого нужен, как минимум, половой акт», - совершенно справедливо считал Довлатов, пощадивший при первой встрече невинную девушку и больше не пристававший к ней с ухаживаниями. А письма писал не столько из любви, которую себе нафантазировал, а от одиночества. Чтобы кто-то был рядом. Хотя бы в письмах.
Вообще, довлатовские письма - продолжение его прозы. Не случайно он просит воспринимать их как беллетристику другую свою придуманную возлюбленную - Тамару Уржумову, начинающую актрису Ленинградского ТЮЗ-а, которая летом 1963-го уехала на гастроли в Новосибирск. Двадцатидвухлетний Довлатов писал ей из охраны лагерей теперь уже под Ленинградом. Она просит не писать, он умоляет: «Просто Вы мне очень нужны». Предлагает дружбу - » …как вьетнамский школьник пионерке из ГДР». Диктует ей список обязательной литературы, которую следует прочитать, пишет о театре, о себе. Вновь от одиночества. Чтобы кто-то был рядом. Это была односторонняя влюбленность, сохранившаяся лишь в трогательных юношеских письмах.
В 1965-м году Сергей знакомится со своей второй женой - Еленой. В троллейбусе, вполне банально, а не так, как описывает в своей прозе, скажем, в рассказе «Меня забыл Гуревич», когда обнаруживает в своей комнате невозмутимую особу, которую забыл у него в гостях некто Гуревич. Незнакомка поселяется у автора и становится частью его быта и существования. Все, что пишет о жене Довлатов в своей прозе, далеко от истины. Кроме одного - ее невозмутимости. Лишь невозмутимая женщина с железными нервами способна вынести как довлатовского якобы автобиографичного героя, так и его самого. Железная Елена не столько загадочна, сколько закалена - запоями и загулами мужа, безденежьем, неустроенным бытом, травлей органов безопасности, об эту ее непробиваемость (хотя каких ей стоило нервов подобное спокойствие, знает лишь она сама) разбиваются все прочие женщины, претендующие хоть на какую-то роль в жизни ее мужа. Сергей с Еленой сходились, расходились, но она терпеливо, с сознанием его места в литературе, продолжала набирать его рукописи, родила ему дочь и сына, а после ухода мужа не просто заботилась о его матери, а жила с ней.
В пору очередного разрыва отношений с Еленой, выгнанный отовсюду, где работал, Довлатов переезжает из Ленинграда в Таллинн. Здесь его пригревает случайная знакомая Тамара Зибунова. Она единственная оказалась в тот момент дома, когда Довлатов звонил своим таллиннским знакомым с вокзала в надежде пару дней перекантоваться, пока не устроится на работу.
На работу он устроился легко, а вот поселился у Зибуновой надолго. Она безропотно переносила его пьянки, гостеприимно принимала у себя в доме всех его друзей, и даже под конец родила ему дочь Сашу, которую он практически не видел, потому что вскоре уехал (не без нажима со стороны органов безопасности), сначала в Вену, затем - в США, где воссоединился со своей бывшей женой Еленой, которая вскорости родила ему сына. Но Зибуновой писал письма до конца жизни и сколько мог, помогал, чувствуя свою вину перед ней и перед дочерью. Из Америки он писал Тамаре: «Я тебя по-прежнему люблю и уважаю, и воспоминания о дружбе с тобой - одно из самых горьких, а разлука с тобой - одна из самых тяжелых потерь».
Двадцатитрехлетним фоном, на котором разворачивались любовные драмы Сергея Довлатова, служила его переписка с Людмилой Штерн, женщиной хоть и замужней, но влюбившейся в него с первого взгляда: » Я глаз не могла от него оторвать. Ему было 26 лет, ресницы были какой-то немыслимой длины. Глаза были византийские - длинные и печальные, рот волевой». Это вам не Ася Пекуровская с ее гориллой, разбитой параличом. Первые два года они переписывались, еще живя чуть ли не по соседству в Ленинграде. Потом, на протяжении всей жизни, где бы ни находились. Прямо Чайковский со своей баронессой Фон Мекк.
В начале знакомства Довлатов пригласил Людмилу с мужем на свое первое выступление. Она попросила у него рассказы - почитать. Он дал ей целую папку. И пошло-поехало. Она ему - про литературу. Он ей - и про литературу, и про себя, и про жизнь. Он ищет понимания, ищет близкую душу, кому бы ни писал - Ляльке из Сыктывкара или питерской эрудитке Штерн.
Штерн в своих воспоминаниях многозначительно намекает на имевшие место романтические отношения между ними. Однако внешность ее, надо думать, мало располагала к тому, даже при большом подпитии. Чего не скажешь об интеллектуальных достоинствах этой дамы и ее родословной. Мать Людмилы, Надежда Фридлянд-Крамова, знавала Зощенко, Горького, Шкловского, Маяковского. Разговоры в этой семье велись о литературе и никак не могли не заинтересовать Довлатова, ощущавшего себя у них дома как бы в некоем литературном салоне. Кстати, он и матери Штерн писал письма. И что же, приписывать ему очередной роман? Тем не менее Людмила понимала его как никто другой. Потому и двадцать три года эпистолярной зависимости. Спасибо ей за эту переписку. Семья Штерн, как и Довлатовы, эмигрировала в Америку, где у Сергея появились новые дамы сердца. В частности говорят, что одной из них была и переводчица его книг Энн Фридман, которую ему «навязал» Иосиф Бродский. Неизвестно, как там продвигался роман, но именно благодаря переводам Фридман Довлатов получил прижизненное признание в Америке.
В довлатовской повести «Наши» жена говорит герою:
Твои враги - это дешевый портвейн и крашеные блондинки.
Значит, - говорю, - я истинный христианин. Ибо Христос учил нас любить врагов своих.
Дешевый портвейн в Америке наверняка нонсенс, а крашеные блондинки и там имеются. Одна из них, весьма корпулентная дама, Алевтина Добрыш, повстречала Довлатова в 1984-м году. «Часто во время запоев Сережа был у меня, и его семья знала об этом. Мне звонили и Катя (дочь Довлатова -Р.Е.), и Нора Сергеевна, и Донат Мечик, его отец». Высокие отношения. Ладно, хоть жена Лена не спрашивала, как там Сережа, вышел из запоя? Из последнего не вышел. Умер, можно сказать, на руках Алевтины. Если бы она знала, что предынфарктное состояние не лечится ромашковым настоем, который она искала ночью по всему Нью-Йорку, возможно, Довлатова удалось бы спасти. Но судьба не знает сослагательного наклонения. 24-го августа 1990-го года в Нью-Йорке остановилось сердце Сергея Довлатова. Не выдержало алкогольной зависимости, от которой дважды пытался вылечиться, чувства вины перед дочерью Сашей и ее матерью Тамарой Зибуновой, наверное, и вины перед женой Еленой, а еще тайны своего рождения, о которой узнал буквально накануне смерти и которую всю жизнь скрывала от него главная любимая женщина, его мать Нора Сергеевна Довлатова. Совершенно случайно Сергей обнаружил у матери фотографию незнакомого мужчины, который, оказывается, и был его отцом. Он узнал свою настоящую фамилию и настоящее отчество - Сергей Александрович Богуславский. И ушел. Навечно. Оставшись в литературе писателем с армянскими корнями СЕРГЕЕМ ДОВЛАТОВЫМ.
Роза Егиазарян
Довлатов Сергей Донатович
Родился: 3 сентября 1941
Умер: 24 августа 1990 (48 лет)
Биография
Сергей Донатович Довлатов - советский и американский писатель и журналист.Сергей Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье театрального режиссёра Доната Исааковича Мечика (1909-1995), еврея, и актрисы, а впоследствии корректора Норы Степановны Довлатовой (1908-1999), армянки. В столицу Башкирской АССР его родители были эвакуированы из Ленинграда в июле 1941 года и жили три года в доме сотрудников НКВД по ул. Гоголя, 56.
С 1944 года жил в Ленинграде на ул. Рубинштейна, д. 23. В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского государственного университета и учился там два с половиной года. Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и писателем Сергеем Вольфом («Невидимая книга»), художником Александром Неждановым. Из университета был исключён за неуспеваемость.
Служил три года во внутренних войсках в охране исправительных колоний в Республике Коми (посёлок Чиньяворык), близ города Ухта. По воспоминаниям Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».
Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», писал рассказы.
После института работал в газете «Знамя прогресса» ЛОМО.
Был приглашён в группу «Горожане», основанную Марамзиным, Ефимовым, Вахтиным и Губиным. Работал литературным секретарём Веры Пановой.
С сентября 1972 до марта 1975 года жил в Эстонской ССР. Для получения таллинской прописки около двух месяцев работал кочегаром в котельной, одновременно являясь внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония». Позже был принят на работу в выпускавшуюся Эстонским морским пароходством еженедельную газету «Моряк Эстонии», заняв должность ответственного секретаря. Являлся внештатным сотрудником городской газеты «Вечерний Таллин». Летом 1972 года принят на работу в отдел информации газеты «Советская Эстония». В своих рассказах, вошедших в книгу «Компромисс», Довлатов описывает истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента «Советской Эстонии», а также рассказывает о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов. Набор его первой книги «Пять углов» в издательстве «Ээсти Раамат» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.
Работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).
В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костёр».
Писал прозу. Журналы отвергали его произведения по идеологическим причинам. Опубликованы были лишь повесть в «Неве» и рассказ «Интервью» на производственную тему в «Юности» (в 1974), за последний он получил солидные 400 рублей. Также ему удалось напечатать более 10 рецензий в «Неве» и «Звезде».
Довлатов публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы». В 1976 году был исключён из Союза журналистов СССР.
В августе 1978 года из-за преследования властей Довлатов эмигрировал из СССР и поселился в районе Форест-Хилс в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Членами его редколлегии были Борис Меттер, Александр Генис, Пётр Вайль, балетный и театральный фотограф Нина Аловерт, поэт и эссеист Григорий Рыскин и другие. Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980 годов Довлатов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Partisan Review» и «The New Yorker».
За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода». Готовя к печати свои ранние произведения, он переписывал их, а в завещании оговорил запрет на публикацию всех текстов, созданных им в СССР.
Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен на еврейском кладбище «Маунт-Хеброн» в нью-йоркском районе Куинс.
Личная жизнь
Сергей Довлатов был официально женат дважды.Первая жена: Ася Пекуровская, брак длился с 1960 по 1968 год.
В 1970 году, уже после развода, у неё родилась дочь - Мария Пекуровская, ныне вице-президент рекламного отдела кинокомпании Universal Pictures. В 1973 году эмигрировали из СССР в США.
Фактическая жена: Тамара Зибунова.
Дочь Александра (род. 1975 г.).
Вторая жена: Елена Довлатова (урожд. Ритман).
Дочь Екатерина (род. 1966 г.).
Сын Николай (Николас Доули; род. 23 декабря 1981 г.), родился в США.
Произведения
Прижизненные издания
Невидимая книга - Анн-Арбор: Ardis Publishing, 1977
Соло на ундервуде: Записные книжки - Париж: Третья волна, 1980
Компромисс - Нью-Йорк: Серебряный век, 1981
Зона: Записки надзирателя - Анн-Арбор: Эрмитаж, 1982
Заповедник - Анн-Арбор: Эрмитаж, 1983
Марш одиноких - Холиок: New England Publishing, 1983
Наши - Анн-Арбор: Ardis Publishing, 1983
Соло на ундервуде: Записные книжки - 2-е издание, дополненное - Холиок: New England Publishing, 1983
Демарш энтузиастов (соавторы Вагрич Бахчанян, Наум Сагаловский) - Париж: Синтаксис, 1985
Ремесло: Повесть в двух частях - Анн-Арбор: Ardis Publishing, 1985
Иностранка - Нью-Йорк: Russica Publishing, 1986
Чемодан - Тенафлай: Эрмитаж, 1986
Представление - Нью-Йорк: Russica Publishing, 1987
He только Бродский: Русская культура в портретах и анекдотах (соавтор Мария Волкова) - Нью-Йорк: Слово, 1990
Записные книжки - Нью-Йорк: Слово, 1990
Филиал - Нью-Йорк: Слово, 1990
Некоторые посмертные издания
Заповедник - Л.: Васильевский остров, 1990.Зона; Компромисс; Заповедник - М.: ПИК, 1991.
Сергей Довлатов. Собрание прозы в трёх томах, иллюстрации Александра Флоренского, 3 тома. - Лимбус-пресс, СПб., 1995. - ISBN 5-8370-0307-X..
Сергей Довлатов. Малоизвестный Довлатов. Сборник, иллюстрации Александра Флоренского. - АОЗТ «Журнал „Звезда“», СПб., 1995. - ISBN 5-7439-0021-3..
Сергей Довлатов. Собрание сочинений, 4 тома. - Азбука-Классика, СПб., 2003-2004. - ISBN 5-352-00079-6..
Уроки Чтения. Филологическая проза. - СПб.: Азбука, 2010. - 384 с. - ISBN 978-5-9985-0845-5. (Первое комментированное издание записных книжек и эссе о литературе)
С. Довлатов. Жизнь и мнения. Избранная переписка. СПб.: Журнал «Звезда», 2011. 384 с., 5000 экз., ISBN 978-5-7439-0156-2
Довлатов С. Последняя книга: Рассказы, статьи. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. - 608 с. + вкл. (16 с.), ISBN 978-5-389-02233-1
Экранизация произведений
1992 - «По прямой», реж. Сергей Члиянц - по мотивам рассказов С. Довлатова1992 - «Комедия строгого режима», реж. Виктор Студенников и Михаил Григорьев - экранизация фрагмента произведения «Зона»
2015 - «Конец прекрасной эпохи», реж. Станислав Говорухин - экранизация сборника рассказов «Компромисс».
Переписка Довлатова и Ефимова
В 2001 году издательство «Захаров» выпустило книгу «Сергей Довлатов - Игорь Ефимов. Эпистолярный роман». Книга охватывает переписку между Довлатовым и Ефимовым с 1979 по 1989 год. Несколько издательств, к которым Ефимов обращался с предложением выпустить книгу, отказались это делать из-за соображений авторского права. Довлатов при жизни выступал против публикации своих писем, о чём упоминает в одном из писем Ефимову. Семья Довлатова, в первую очередь вдова писателя Елена Довлатова, являющаяся владельцем авторских прав на всё написанное Довлатовым, в соответствии с его завещанием тоже возражала против публикации писем. Издательство Захарова решило публиковать переписку, аргументируя это тем, что ответственность издательства перед читателями больше, чем его ответственность перед семьёй Довлатова. Однако Елене Довлатовой вместе с дочерью Катериной удалось в российском суде доказать свои права на переписку и добиться запрета на публикацию книги спустя год после продажи всего тиража в 15 тысяч экземпляров. Суд отказал Елене Довлатовой в её требовании уничтожить все выпущенные экземпляры книги.
Память о Довлатове
3 сентября 2007 года в 15:00 в Санкт-Петербурге, на улице Рубинштейна, дом 23, состоялась торжественная церемония открытия мемориальной доски писателю. Автором мемориальной доски является Алексей Архипов, член Союза художников России. В торжественной церемонии открытия мемориальной доски приняли участие деятели культуры, искусства, члены городского правительства. Для участия в церемонии в северную столицу приехали вдова писателя Елена Довлатова и его дочь Катерина, руководитель Международного Фонда Сергея Довлатова.
3 сентября 2003 года в Таллине в честь Сергея Довлатова была установлена мемориальная доска на стене дома № 41 по улице Вабрику (до начала 1990-х - ул. И. В. Рабчинского), где в квартире № 4 писатель проживал почти три года (1972-1975). Отлитая из бронзы доска представляет собой книжный разворот, где слева сквозной текст, а справа - сквозное стилизованное изображение писателя, выводящего на прогулку свою любимую собаку - фокстерьера Глашу. Изображение сделано по рисунку Александра Флоренского из известной петербургской группы художников «Митьки», который иллюстрировал «Собрание прозы в 3-х томах» Довлатова (изд. «Лимбус Пресс»). Мемориальная доска, выполненная эстонским скульптором Ириной Рятсепп, установлена по инициативе и на средства эстонского общественного комитета «Dovlatov memo» при частичной финансовой поддержке правительства Москвы и Московского Фонда международного сотрудничества имени Юрия Долгорукого.
В честь Сергея Довлатова названа литературная Довлатовская премия, вручаемая журналом «Звезда».
В 2008 галерейный проект «Невская Башня» и студия ручной печати «Б&Ф» выпустили альбом эстампов «Рисунки А. Флоренского к произведениям Сергея Довлатова», посвященный 15-летию выхода из печати первого трёхтомника писателя с иллюстрациями Александра Флоренского. Этот трёхтомник, печатавшийся на протяжении всех 1990-х, стал символом массовой популярности писателя. В 2011 году к юбилею писателя была выпущена серия эстампов «Окрестности Довлатова» по мотивам суперобложек к тому же изданию.
В 2011 году в издательстве «Азбука» готовился к выпуску юбилейный альбом фотографий, посвящённый 70-летию со дня рождения С. Довлатова, составленный из работ Нины Аловерт, однако недостаток средств отодвинул осуществление этого проекта.
В 2011-2012 годах в рамках Дней Довлатова - 2011 состоялся выставочный проект «Окрестности Довлатова», посвящённый 70-летию писателя. Выставки эстампов Александра Флоренского к первому трёх(четырёх)томнику прошли во всех довлатовских местах: Ленинграде, Таллине, Пушкинских Горах и Нью-Йорке.
В одной из своих песен российская группа «Многоточие» упоминает имя Сергея Довлатова в качестве «не желающего мириться».
Дом-музей писателя Сергея Довлатова в Пушкинских Горах открылся 3 сентября 2011 года.
26 ноября 2011 года в городе Уфе (Башкирия) установили памятную доску писателю на фасаде дома № 56 по улице Гоголя, где он родился и провёл младенческие годы, о чём не раз упоминал в своих произведениях.
В России первой именем Сергея Довлатова 28 августа 2014 года названа новая улица в городе Ухта, в которой он многократно бывал во время своей службы в армии.
4 сентября 2016 года у дома 23 по улице Рубинштейна в Санкт-Петербурге в рамках трёхдневного фестиваля «День Д», посвящённого 75-летию Сергея Довлатова, состоялась церемония открытия памятника писателю работы скульптора Вячеслава Бухаева.
Культурное влияние
В 1994 году Пётр Штейн поставил спектакль «Новый американец» в Московском Художественном театре им. А. П. Чехова по мотивам жизни Сергея Довлатова и его произведениям «Зона: Записки надзирателя» и «Заповедник». Сергея Довлатова играет Дмитрий Брусникин. Спектакль с успехом идёт на малой сцене МХТ более 20 лет.
Михаил Веллер назвал одну из автобиографических повестей «Ножик Сережи Довлатова».
Книги С. Довлатова - «Зона», «Чемодан», «Заповедник», «Рассказы» - включены в перечень 100 книг, рекомендованных Министерством образования и науки России к самостоятельному прочтению школьниками.
Довлатов на протяжении четверти века является одним из самых читаемых, часто и многотиражно издаваемых русских писателей. Наряду с Иосифом Бродским и Александром Солженицыным он входит в тройку наиболее известных на Западе русскоязычных авторов конца XX века.
Произведения Довлатова переведены более чем на тридцать языков мира. Он - единственный русскоязычный писатель, десять рассказов которого были опубликованы в элитарном журнале «Нью-Йоркер».
